– Девчонка голодна. Кем бы ни была ее мать, она кормила ее грудью.

Глаза Ники широко распахнулись:

– Как ты это определил?

– Она пыталась раздобыть еду на моей…

Вероника закашлялась.

– Думаешь… Полагаешь, мать девочки… её действительно бросила? Вот так?

– А на что это, по твоему, похоже?

– Не знаю, – Ника растерла руками плечи. – Просто никогда не могла понять таких горе мамаш.

Что ж… А я мог написать по этому поводу диссертацию. Меня ведь тоже бросили, так что… Я равнодушно повел плечами и склонился над девочкой.

– Здесь осталось что нибудь съедобное, после съемок?

– Откуда? Все уже давно убрали. А впрочем, подожди… Ей можно банан? Как думаешь? Ой, смотри – здесь какой то конверт, – резко сменила тему Ника.

– Не трогай! Это улика! – запротестовал я, не давая ей дотянуться до конверта. Её кожа была прохладной и очень чувствительной. От моего легкого касания на ней выступили мурашки. Но я бы не стал утверждать, что это от удовольствия. Вполне возможно, виной всему была брезгливость.

Ника отвела взгляд и опустила голову.

– Вероника Васильевна, мы осмотрели всю территорию, но везде тихо.

– Спасибо. Я уже вызвала полицию. Будьте готовы предоставить в их распоряжение записи камер и… что там еще может понадобиться.

Два пожилых охранника поохали, покачали головами и ушли. А мы вновь остались втроем. Я… Моя бывшая жена. И чужой ребенок, сумевший разбудить слишком много воспоминаний, которые мы оба хотели забыть.

– Как думаешь, что в том конверте?

– Не знаю. И вообще… это нас не касается. Мы – люди случайные.

– Я все же посмотрю. Может быть, там телефон или…

– Ага… Как же? Ее мать, что, совсем дура, по твоему?

– А если она вообще ни при чем, а? Если девочку украли? Ты об этом подумал? Вдруг это и не мать вовсе её оставила! Что ты на это скажешь? – Ника осторожно раскрыла конверт.

– Скажу, ты слишком долго продюсировала мыльные оперы.

Вероника фыркнула, извлекая на свет божий карточку, на которой от руки было написано всего два слова и дата. Точнее… Имя, дата и непонятная аббревиатура.

– Ну, здравствуй, Дарья СМА… ноль один ноль шесть девятнадцать.

Глава 2

Город не спал, несмотря на позднее время. Вслушиваясь в его ритм, я с силой затянулась и завороженно уставилась на огонек сигареты. Нет, мне больше не было больно. Все осталось в прошлом. Я даже не знаю, почему вновь закурила, хотя давно уже бросила, потому что вредно и не модно, и цвет лица портится… А я уже в том возрасте, когда на это приходится обращать внимание. Так почему же я здесь расселась? Побыстрей бы разобраться с полицией, и домой… домой. Отсыпаться. А не сидеть вот так, думая непонятно о чем.

– Вера… Привет. Не знал, что ты куришь.

– Господи! Ты меня напугал.

Я отбросила сигарету и яростно втоптала ее задником в асфальт. Свинство. И надо было воспользоваться урной. Но когда я увидела Олега, сработал рефлекс. Будто мне снова пятнадцать, и вот вот влетит от мамки за то, что от меня несет куревом.

Не то чтобы я была такой уж бедовой.

Я отвлеклась от разглядывания полицейских, которые, сидя за заваленным реквизитом столом, записывали показания Гуляева, и обернулась на голос мужчины, с которым сейчас встречалась.

– Извини. Я не хотел.

Он был старше меня на пять лет. Тоже разведен… Раньше я считала, что развод – это всегда грязь, боль и слезы.