– Понимаю… Только тебя почему то не вижу. Ты где?

Эль Динович развеселился:

– Мама Саша меня бы сразу заметила! У неё тут всего три баночки со специальными кремами, и четвёртой, новой, она бы сильно удивилась.

Граф Дин Шахматный Свирепый всем телом подался к трюмо, выделяя посторонний предмет на поверхности столешницы. Вроде как определил, вроде как стал всматриваться, вроде как попытался сообразить, но всё равно вначале величие предоставленного ему открытия в сознании не умещалось. Точнее говоря, не поддавалось правильной оценке, формулировке, научной трактовке. Граф прекрасно знал, что магическая сущность физически обретается в громадном бассейне с суспензией из сотен магических ингредиентов. Там же в бассейне уникальная вертушка – плод технического совершенства не одной сотни лучших целителей мира Зелени. То есть физически – сын там.

Магически – он тоже может виртуально находиться где угодно в замке, в десятке тысяч мест одновременно. Может и простое силовое воздействие оказывать, как и структурой волшебства влиять на пространство. Но вот воплотить частичку своего магического «я» в обычный, ничем не отличимый от остальных предмет, считалось невозможным. По крайней мере, все эксперименты, сделанные ранее Эрлионой в этом направлении, завершились безрезультатно. А потом и Тител Брайс, Верховный целитель и ректор Академии, подвёл теоретическое обоснование неудавшимся пробам.

Но что случилось в данном случае? Совершено новое открытие? Или сделано нечто иное, кардинально отличимое от прежнего понимания и пока неосознанное?

Пришлось задать несколько дополнительных вопросов:

– То есть ты всей своей сущностью – в этой баночке?

– Да. Точнее: баночка создаёт иллюзию своей достоверности, скрывая за ней мою индивидуальность.

– Ага… Но ты себя чувствуешь теперь одним физическим телом и вторым?..

– Точно! Чувствую себя сразу двумя телами. Одно осталось в бассейне, второе материализовалось здесь в виде ёмкости с кремом мамы Саши.

– Мм… И если бы она захотела взять этот крем в руки и осмотреть его?..

Эльвер Дмитриевич ответил слишком поспешно:

– Нельзя! Э э… и тебе не советую. Структура конгломерата видимой тебе материи слишком нестабильна, и я ещё не до конца изучил все её возможные контакты с иной материей. В особенности с живой. Тут мне работать и работать в этом направлении. Почему, честно признаться, я и опасаюсь излишнего внимания со стороны сестры. Прячусь, отвлекаю, скрываю свою лабораторию, как только могу. Она ведь не со зла тронет что то не так, и…

Повисла пауза, во время которой Светозаров занервничал:

– Что значит твоё «и»?

– Ты ведь сам учёный, тебе ли спрашивать? Во всём нужны взвешенная осторожность и должная осмотрительность, – стал поучать сын отца менторским тоном. – Спешка и нервозность здесь противопоказаны.

– Ай какой ты молодец! Неужели сам догадался, что надо обезопаситься со всех сторон? Или где то вычитал?.. Наверное, и Татила с Эрлионой попросил, чтобы они тебя подстраховали? Заодно и расчёты нужные сделали? А то ведь страшно интересно знать, куда кусочки нашей Свирепой долины закинет и на какое расстояние в случае взрыва? Или ты уже сам подсчитал?

– Ой, па, ну я ведь осторожно!..

– Совершенно не доверяя при этом самым близким и наиболее родным особям?

– Усовестил, устыдил, сейчас пойду стенать и плакать! – В голосе магического существа, помимо покаяния, слышались и нотки смеха. Потом пошли заверения уже совсем иным, деловым тоном: – Уже сейчас выхожу на связь с Эрлионой и начинаю извиняться. Да и папу Татила мы немедленно найдём. Ещё одну группу теоретиков, ведущих расчёты, возглавит Дассаш Маххужди. Так что завтра, может, и результаты более толковые будут.