– Готовы почувствовать обжигающий трепет наличности в руках?

Дверь будки распахивается. Мы с Грейс, кажется, целую вечность стоим, ожидая, пока Портер заходит внутрь, кладет ящики для денег, а две девушки, тоже новенькие, как и мы, выходят из кассы, широко распахнув глаза и вытирая пот, будто им только что довелось побывать в будуаре у самого дьявола и насмотреться на невыразимые пороки, оставившие в их душах неизгладимый след на всю жизнь.

В этот момент я начинаю не на шутку нервничать.

Портер злится и грубо бросает несколько слов в рацию на плече; на секунду я задаюсь вопросом о том, уж не с мистером ли Кавадини он общается, но в этот момент вижу, что к нам через зал, прыгая вверх-вниз, направляется другой охранник, с седой копной волос, мистер Пенгборн. У него совершенно измученный вид. По всей видимости, он слишком устал, чтобы делать свою работу.

– Прости, прости, – произносит он, вконец запыхавшись.

Портер протяжно вздыхает и качает головой, теперь не столько злой, сколько утомленный.

– Проводи их в бухгалтерию, пока Кэрол разбирается в кафе, пусть пересчитают выручку. – Потом поворачивается к нам, тычет пальцем в будку и свистит. – А вы двое – марш внутрь!

– Вот черт, – бурчит Грейс, – я совершенно забыла как запускать программу по продаже билетов!

– Грейси, ты даже во сне сможешь это сделать, – заверяет он ее и даже кажется милым, будто это не от него я тогда стерпела унижение перед коллегами.

«Мираж», – говорю я себе.

Будка маленькая. Действительно маленькая. В ней пахнет. По правде говоря, даже воняет. Два вращающихся стула, стол с компьютером, а под ним полка, на которой допотопные принтеры печатают билеты. Сзади, прямо по центру, нас подпирает дверь, поэтому места для третьего – даже не такого крупного, как Портер, который стоит за нами и дает указания, – по большому счету впритык. Впереди – лишь захватанная чужими пальцами плексигласовая перегородка, отделяющая нас от очереди толпящихся у кассы. Как же их много. И задержка с билетами никого из них явно не радует.

Стоящий перед моим окошком субъект напыщенно изрекает: «Четыре», – показывает попутно четыре пальца и отпускает в мой адрес какую-то гадость по поводу женского идиотизма. Продавать с лотка чурро мне кажется все заманчивее и заманчивее.

– Зеленый означает положение «включено», красный – «выключено», – произносит голос Портера где-то рядом с моим лицом, чуточку ближе, чем полагается.

Когда он задевает свей кудрявой шевелюрой мое плечо, по руке прокатывается незваная волна дрожи. От него исходит солоноватый запах, как от океанской воды; интересно, он сегодня занимался сёрфингом? А почему мне до этого есть какое-то дело? Он тянет руку и хлопает ею по стойке, немного меня пугая.

– Да-да, мне все понятно, – говорю я.

Потом, не говоря больше ни слова, опускаю глаза на кнопки управления двухсторонним переговорным устройством, помеченные надписями «Внешний» (чтобы я могла слышать посетителей) и «Внутренний» (чтобы они могли слышать меня). Зеленая. Красная. Все ясно.

– Вам наверняка захочется постоянно держать внешний микрофон включенным, но если не хотите сойти с ума – держите пальцы на кнопках и внутренний микрофон включайте только в случае необходимости, – советует он.

Об этом нам говорили еще на инструктаже, и теперь я об этом постепенно вспоминаю. Грейс от волнения не находит себе места, и Портер переключает внимание на нее.