– А кто будет организовывать мои встречи, следить за расписанием и разговаривать с агентом? Ведь не Палома же!..

– Твой агент сказал, что он сделает для тебя все, что в его силах. А Эйб будет следить за бухгалтерией и заниматься прочими финансовыми вопросами. Он сказал, что возьмет эту функцию целиком на себя. Так что мне фактически будет нечего делать.

Лиз немного лукавила, стараясь как‑то успокоить Купа.

На самом деле ее обязанности были гораздо шире. Так, например, она вела телефонные переговоры с многочисленными подружками Купа и сообщала его пресс‑атташе свежую информацию о его частной жизни – по большей части о том, с кем Куп встречается в данный отрезок времени. Теперь Куп вынужден был разбираться с телефонными звонками сам, что было для него делом совершенно новым. Лиз понимала, что худо‑бедно он с ним справится, и все равно у нее было такое чувство, будто она предала его.

– Ты действительно любишь этого парня или просто боишься остаться старой девой? – спросил напрямик Куп. Ему даже не приходило в голову, что Лиз все еще может хотеть выйти замуж. Она никогда не заговаривала с ним об этом, а он в свою очередь никогда не расспрашивал о ее личной жизни. Лишь изредка в разговоре с ним Лиз вскользь упоминала какое‑то мужское имя, да и, по правде говоря, на свидания, встречи, ухаживания у нее практически не было времени. Она была настолько занята делами Купа, организовывая для него встречи и поездки, заказывая билеты, бронируя номера в отелях, оплачивая неотложные счета и договариваясь о продлении кредита, что ее встречи с мужчиной, за которого Лиз теперь собиралась замуж, можно было пересчитать по пальцам. Именно поэтому ее жених в конце концов не выдержал и поставил вопрос ребром: или – или. Сам он считал Купера Уинслоу самовлюбленным старым эгоистом и мечтал вырвать Лиз из его лап.

– Мне кажется – люблю. Его зовут Тед Фортинбрасс, он неплохой человек и очень добр ко мне. Он говорит, что хочет заботиться обо мне, к тому же у него две очаровательные дочери.

– Сколько им? Не могу представить тебя в роли матери семейства, пусть оно и досталось тебе готовеньким.

– О, они давно взрослые. – Лиз уже говорила ему об этом, но Куп по обыкновению пропустил ее слова мимо ушей. – Одной девятнадцать, а другой уже двадцать три.

Они действительно мне нравятся, и, кажется, я тоже им понравилась. Их мать умерла, когда они были совсем крошками, и Телу пришлось самому их воспитывать. И знаешь, у него получилось! Его старшая дочь работает в Нью‑Йорке, а младшая заканчивает подготовительные курсы при медицинском колледже в Стэнфорде.

– Не могу поверить! – простонал Куп. Он совершенно забыл и о том, что ему предстоит несколько месяцев жестокой экономии, и о том, что ему придется сдать внаем флигель и гостевое крыло, чтобы поправить свои дела. Все померкло перед перспективой потери Лиз.

– И когда ты выходишь замуж? Дата уже назначена?

– Ровно через две недели, как только закончу свои дела здесь, – ответила Лиз и снова расплакалась. Ей самой начинало казаться, что она совершает кошмарную ошибку.

– Может быть, ты хотела бы отпраздновать свадьбу здесь, в «Версале»? – неожиданно предложил Куп.

– Нет, мы решили собраться в доме друзей Теда в Нале, – сквозь слезы ответила Лиз.

– Это звучит ужасно! – совершенно искренне заметил Куп. – Значит, у тебя будет скромная по числу гостей свадьба? Сколько человек вы собираетесь пригласить?

– Немного. Будут только его дочери и еще две супружеские пары – друзья Теда. Если бы мы устраивали что‑то более грандиозное, я бы непременно пригласила тебя, Куп.

Горькая правда заключалась в том, что Лиз было просто некогда продумать и организовать собственную свадьбу.