Изменить размер шрифта - +

— У меня нет выбора, — ответила она. — Вопреки вашему мнению, мистер Кастро, я не бесчувственная, и если говорить правду, то возможность встретиться с отцом волнует меня. — Она прикусила губу. — Ужасное признание, не так ли, тем более в день похорон моей матери?

Димитри выразительно повел плечами.

— Было бы неестественно, если бы вам не было интересно познакомиться с собственным отцом, — спокойно ответил он. — Все мы только люди, мисс Николас.

Джоанна вздохнула.

— С человеческими чувствами и слабостями, — добавила она.

Димитри направился к дверям.

— Пойдемте, — сказал он, — я отвезу вас домой.

— Я предпочла бы побыть одна, — твердо заявила она. — Я сообщу вам о своем решении завтра.

— В двенадцать.

Димитри говорил холодно и деловито: пока он и не мог ей сочувствовать. Она кивнула, и после ее ухода Димитри быстро прошел в свой номер. Налил себе чистого виски, ослабил узел галстука и бросился на кровать. Он чувствовал огромное облегчение, оттого что разговор их закончился, и в то же время сознавал, что есть в Джоанне Николас нечто совершенно особенное, что не позволяло ему сразу перестать думать о ней. Даже так сердито распекая ее там, внизу, он чувствовал, как сильна ее притягательность, помимо его воли пришли в волнение его чувства. Ему было отчасти забавно наблюдать за этой своей слабостью, и он заставил себя направить размышления в другое русло.

 

Глава вторая

 

Джоанна с некоторой неохотой поворачивала на Литимер-Роуд. Ей очень не хотелось встречаться сейчас с тетей и дядей. Тетя Эмма единственная сестра ее матери, и неудивительно, если она проявит мало сочувствия к словам Джоанны о смертельной болезни отца. Тетка определенно во всем продолжит линию своей сестры, и ее будет нелегко убедить, что Джоанна не может не принимать во внимание рассказанное Димитри Кастро.

И, разумеется, ей еще предстоит встреча с Джимми. Он ясно дал понять свое отношение к происходящему, и его резко неприязненное чувство к другому мужчине было инстинктивной попыткой показать собственные права на Джоанну. Ситуация складывалась очень непростая, но у Джоанны исчезло чувство обездоленности, которое раньше ее так угнетало. Возможно, непростительной ее виной было размышлять о рассказанном ей Димитри Кастро в день, когда все мысли и воспоминания должны быть посвящены памяти ее матери. Но несмотря на все, что произошло когда-то, Мэтью Николас оставался ее отцом, и новость о том, что он умирает, сильно расстроила ее. Джоанна, разумеется, совсем не помнила его, а то немногое, что рассказывала о нем мать, было не лестным. Однако Джоанна обязана признать, что он все равно ее отец и, раз так, является самым близким человеком на свете.

Она дошла до двадцать седьмого дома и толкнула калитку. В передней гостиной горел свет, сумеречный день требовал искусственного освещения. Сквозь задернутые тюлевые занавески она могла разглядеть тетку с мужем, кузена Алана у телевизора и Джимми, стоявшего у окна и восторженно замахавшего, едва он ее заметил.

Едва Джоанна ступила в прихожую маленького домика, он вышел к ней навстречу, помог снять пальто и сказал:

— Ты пропадала целую вечность! Надо было позволить мне встретить тебя и довезти до дома.

Джоанна сумела слабо улыбнуться, машинально поправила прическу.

— Мистер Кастро предлагал довезти меня, — тихо сказала она, — но я предпочла добраться на автобусе. Мне надо было подумать.

— Подумать? О чем? — сразу нахмурился Джимми.

Джоанна вздохнула.

— О многих вещах. — Она направилась к двери, не обращая внимания на его попытку остановить ее.

Быстрый переход