Таким образом, Сесил испытывал большое удовлетворение, когда его провели в королевские апартаменты.

Он встал перед Елизаветой на колени и уже в это мгновение почувствовал, что все не так хорошо. Королева выглядела старше, на ее лице были заметны следы утомления. Она не поздравила Сесила с его выдающимися государственными достижениями при подписании мирного договора, что было бы самым малым, что должна была сделать. Он сказал ей, что вместе с ним в Виндзор прибыл испанский посол, который ждет аудиенции, на которой можно будет обсудить подготовку к ее свадьбе.

– Слишком много спешки со всеми этими приготовлениями, – резко отозвалась королева.

– Слишком много спешки, ваше величество? Вы простите меня, если я скажу, что эрцгерцог проявил невероятное терпение в этом вопросе.

Она бросила:

– Я не в том настроении, чтобы встречаться с послом!

– Ваше величество, если вы не начнете этих приготовлений, вы вызовете гнев короля Испании.

– Что мне до этого человека? Его чувства не представляют большой важности для меня.

– Мадам, зато они представляют первостепенную важность для Англии.

Она топнула ногой:

– Достаточно! Достаточно! Разве мы вассалы его самого католического величества, как это было во времена правления моей сестры?

Тут Сесил понял, что положение дел ничуть не изменилось. Елизавета выглядела как глубоко и отчаянно влюбленная женщина; а это означало, что она все еще страдает по лорду Роберту и настроена получить только его, и никого другого.

Сесил ясно видел, что их ждет впереди. Вот что бывает, когда на троне оказывается женщина. Ее личные чувства, ее личные эмоции могут поставить страну под угрозу. Если бы она была королем, то завела бы себе любовницу, и никто не считал бы, что это дурно. Но она королева, и скандалы, окружавшие ее и Дадли, разрушительны.

«Хоть бы этот человек умер!» – подумал Сесил. А потом принял решение.

Как ему представлялось, отношения Англии с иностранными державами имели первостепенное значение, и в настоящий момент самым могущественным союзником Англии могла стать Испания, следовательно, Филиппа нельзя было оскорблять. Поэтому со свойственной ему прямотой Сесил холодно заявил:

– Мадам, я вижу, что настолько далеко зашли в вашей любви к лорду Роберту Дадли, что пренебрегаете своим делом, которое состоит в том, чтобы управлять королевством. Если вы будете продолжать этим пренебрегать, то разрушите страну.

Елизавета задохнулась. Ее первым порывом было отправить Сесила в Тауэр, но она быстро поняла, что это было бы безумием. Что она станет делать без него? К счастью, даже в моменты гнева Елизавета не теряла способности трезво мыслить. Она поняла: Сесил говорит правду, и он единственный человек, которому – даже больше, чем Роберту, которого она страстно любит, – можно доверять.

– Вы забываетесь, мастер Сесил, – произнесла королева с не меньшей холодностью. – Никто не может помешать мне выйти замуж, когда я пожелаю.

– Вы ошибаетесь, мадам, – сухо откликнулся он. – Вам мешает жена Роберта.

– И больше ничего? – спросила она. – Ничего, кроме этого?

– Мадам, – ответил Сесил, – если бы положение лорда Роберта позволяло ему стать мужем вашего величества, ваши министры, без сомнения, не имели бы никаких возражений, поскольку сердце ваше лежит к этому, а страна нуждается в наследнике.