Уходить из кабинета библиотеки, куда принесли чай, не хотелось никому, хотя и пили уже горячий напиток только потому, что под шум нескончаемого дождя это дело было таким уютным, а в кабинете так комфортно! И это весёлое позвякивание чашек и тарелочек, чудный запах пусть и вчерашней выпечки, звон ложечек о тонкий фарфор на фоне льющего за стенами дома дождя песней пело в душе каждого, как это видела Инна, ловя ласковые перегляды членов семьи.

  Ты говоришь, Мелинда, к нам сегодня вечером заедут господа Варены? – спохватился старый Дарем.

  Да. Когда мы выбирали стихотворные сборники, мы с Инессой нечаянно сказали о декламации под гитару, и им показалось это чтение оригинальным,   тая тревогу (а вдруг дед откажет гостям в приёме?), откликнулась Мелинда.

  О младших Варенах я знаю мало, но, помнится, вы говорили об их огромной библиотеке,   пробормотал Дарем. – Ещё в прошлый раз. Я буду рад, если наш дом посетят такие умные и образованные юноши.

Инне очень хотелось насмешливо добавить: «И состоятельные. Дедушка, вы забыли, что мы говорили об их замке?»

Но старый Дарем бросил на неё краткий взгляд, острый и одновременно проницательный. И легко было понять – помнит. И рад, что Инна держит своё слово.

А потом Мелинда и тётушки принялись убирать со стола лишнюю посуду с чаепития, а на Инну с самого начала уборки замахали руками: сиди, мол, гостья! И сами уберём! А ты отдыхай! И Инна на всю катушку использовала время, когда убирающие со стола не могли внимательно прислушиваться к её разговору со старым Даремом.

  Господин Дарем, а магическая специализация Мелинды – это наследственное? – спросила она с лёгкой улыбкой, будто предлагая светскую беседу. – По вашей родовой ветви Даремов у всех есть умение читать в пространстве?

  Нет, что вы, барышня Инесса,   отозвался размякший после горячего чая дедушка Дарем. – Мелинда – единственная в нашем роду с такой особенностью.

  А родовые были? – задумчиво спросила она и, замирая в душе, добавила:   В нашей ветви Даремов часто появлялась особенность магии, которая позволяла создавать нужные ситуации. Правда, мало кто развивал эту особенность. Очень уж она коварная.

  Согласен,   медлительно сказал старый Дарем. – Помнится, Тибериус Ксанфский в одном из писем другу философу писал, что с даром моделирования нужных ситуаций в основном справляются люди, имеющие ещё и общественный дар к дипломатии. То есть маги, умеющие продумывать все ситуативные ходы. А те, что не обучались ни дипломатии, ни использованию самого дара, просто старались заглушить его, потому как в руках необученных он может быть даже опасным. 

  Мне всегда казалось, что любой дар можно… приручить.

Инна улыбнулась, показывая, что предположение высказано шутливо. Но на душе частично померкло. В этом мире она было почувствовала себя кем то ну очень другим, более… высоким, чем она была когда то и где то. И вдруг… Опытный в теории человек, начитанный книжник, подтверждает тревожные сомнения. А она то думала… Глупая… Думала, как использовать этот дар, чтобы остаться в этом мире!!

До слёз обидно…

  Я не умею объяснить именно по этому дару,   принялся рассказывать старый Дарем, почуяв, что гостье и в самом деле интересна эта сторона магии. – Но знаю, что маг, обладающий им, должен хорошо знать людей. А создавая нужную ему или другим ситуацию, такой маг должен учитывать мельчайшие особенности, сопровождающие процесс создания.

«Ну да…   горестно подумала Инна. – Как я, например, забыла о непредсказуемой весенней погоде. Забыла о том, что вы, уважаемый господин Дарем, пока ещё слабый после недавнего обморока на голодной почве… И как же я испугалась, сообразив, что вы могли попасть под этот холоднющий дождь! Много ли вам надо было бы, чтобы заполучить тяжелейшую пневмонию…»

Одна из тётушек протёрла стол, за которым чаёвничали, и вышла в столовую комнату, из которой далеко далеко доносился звон отмываемой посуды.