– Спасибо за рассказ, Хок. Я очень благодарна...

– Только не думай, что я перестал на тебя сердиться, Стейси. Я просто в бешенстве, но даже это никак не повлияет на мои планы, потому что исполниться им не может помешать ничто и никто – ни ты, ни Латимер, ни луна в безоблачном небе. Я иду за своим стадом и вернусь со своим стадом, – сжав кулаки, страстно закончил он.

– Хок, я и не собираюсь тебя останавливать. Просто я хочу быть рядом с тобой. Я ни в чем не виновата...

– Стейси, ты ничем и никак не можешь мне помочь. Если ты хочешь присоединиться к моему отряду, что, собственно говоря, ты сейчас и пытаешься сделать, то мне это не нужно и совсем не нравится.

Ледяное спокойствие его голоса привело Анастасию в смятение, потому что за этим скрывалась растущая ярость. Она чувствовала, как Хок буквально кипит от злости, и была обижена и растерянна – он выставил ее эгоисткой, совершенно не думающей ни о нем самом, ни о его деле, к которому готовился все годы после смерти родителей. Может быть, ей сейчас лучше вернуться на ранчо и забыть о его планах и о его ранчо. В конце концов, он ей не так уж и нужен, а уж тем более ей ничего не нужно от него.

– У тебя есть еще что сказать? – Голос Хока был ровным и бесстрастным. Воины тева почти уже подъехали к ним.

– Наверное, ничего к тому, что было сказано, добавить нельзя. Мне хотелось быть рядом. Я за тебя переживала – знала, что ты рассердишься, но все же пришла. Поверь, я понятия не имела, насколько тебе...

– Ты хоть понимаешь, что из-за тебя я теряю уважение и честь в глазах мужчин тева?

– Нет. Не понимаю.

– Для хопи это очень важно, как и для тева. Анастасия помолчала, подумав, что в самом деле плохо знает Хока. Сердце ее сжало ледяное отчаяние.

– Я жду, – продолжал давить Хок.

– Я не знаю. Мне в голову никогда не приходило, что...

– Насчет головы это точно. Знаешь, сколько хопи и тева добровольно уходили из жизни после того, как были обесчещены?

Сердце у Анастасии заколотилось быстро-быстро.

– Хок, послушай. Я...

– К счастью, сегодня ночью я не собираюсь умирать, как и во все последующие дни. Тем не менее, Анастасия, я хочу покончить со всей этой кашей, которую ты заварила, здесь и сейчас.

– Да, я понимаю, – негромко ответила Анастасия, чувствуя, как в душе ее поселяется холод. Ведь она действительно не знала Хока. А что такое для него честь? Как сейчас оказалось, она тоже этого не знала. Неужели та индейская кровь, что течет в его жилах, так отличает его от других людей? – Прости, что я приехала сюда. И вообще прости меня за все. – В конце концов, у нее тоже есть собственная гордость, пусть он хотя бы узнает об этом.

– Простить? Это за что же? – насмешливо спросил Хок, поворачиваясь от Анастасии в сторону подъехавших воинов тева.

– За очень-очень многое. Езжай, делай, что задумал, – выговорила Анастасия, отступая к своему мустангу, беря его под уздцы и всовывая ногу в стремя. Усевшись на коня, она еще раз посмотрела на Хока и добавила: – Езжай и живи счастливо.