«Вот где подвела тебя, Кэролайн, прелестная младенческая невинность», — злорадно подумала Джоанна.

— Я попытался ее образумить, — продолжал Гриффин. — Говорил, что достоин осуждения за то, что она неверно истолковала мои чувства, произносил еще какие-то идиотские клише, типа того, что она скоро поймет, что ошибается, что мы останемся друзьями…

— И как она это восприняла?

Гриффин сокрушенно потер затылок.

— Она залилась слезами, а потом мы как-то оказались на диване, и я ее обнимал, утешал.

Слезы. Господи, Кэролайн, какие ты только штуки с ним не проделывала!

— Между нами ничего не было, — поторопился уверить ее Гриффин: вероятно, на ее лице что-то отразилось. — Но в какой-то момент я заметил, что она уже не плачет. Она взяла мою руку и положила себе… ну, неважно.

— Спасибо, — сказала Джоанна. Он усмехнулся.

— Ладно, ладно. Спрашивали — отвечаем. Как-то мне удалось освободить диван и выпроводить ее из дома. После этого некоторое время у нас были довольно напряженные отношения, но она больше к этому не возвращалась. — Он перестал улыбаться. — Однако она часто обращалась ко мне с разными небольшими просьбами, и, наверное, Скотт это заметил.

— Вот почему он сказал: наш пострел везде поспел?

— Да. И так сложилось, что я всегда, когда это было в моих силах, облегчал жизнь Кэролайн. По большей части это были вещи незначительные. Ну, скажем, быстро выдать разрешение на парад для школьников или помочь убедить городской совет в том, что местный театр должен работать… Такого вот рода просьбы.

— И когда ты понял, что Скотт тебя ненавидит…

— Я подумал, что он знает или подозревает, что Кэролайн была в меня влюблена, и ему, естественно, не нравится, когда мы общаемся с ней. Но я-то знал, что я чист — я не оставил у нее никаких сомнений, что встреч наедине больше не будет. А поскольку я нечасто видел Скотта, меня не очень-то интересовало, как он ко мне относится.

— Понятно, — кивнула Джоанна. — Ты просто ставил себе в вину то, что не встретился с ней в тот последний день — ведь ты привык всегда ей помогать.

— Тебя это мучило? — спросил Гриффин.

— Немного. Кэролайн так сильно воздействовала на своих мужчин, даже когда отношения прекращались, что я все думала…

— Что я ее любил?

— Да, — призналась Джоанна. — Хотя ты и отрицал связь с ней, я не могла избавиться от ощущения, что между вами что-то было. Это казалось очень правдоподобным. А поскольку другие ее любовники до сих пор еще… Ладно. Оставим. Просто живая соперница — это одно, а бороться с привидением невозможно.

Особенно если оно охотится за тобой так же, как в свое время за этим мужчиной, которого ты любишь.

Гриффин встал, обошел вокруг стола и обнял ее.

— Мне казалось, все достаточно ясно, — несколько сухо сказал он, — но, по-видимому, это не так. Милая, я никогда никого не любил — пока не встретил тебя. И уж конечно, я полюбил тебя не за то, что ты слегка похожа на Кэролайн или на кого-то там еще. Ни у кого, кроме тебя, нет таких огромных золотистых глаз, такого сладкого певучего голоса, никто, кроме тебя, не может довести меня до того, что я теряю голову и совершаю безумные поступки.

— Но… — чуть растерянно сказала Джоанна, — мы ведь знакомы всего неделю…

— Разве это важно? — напрямик спросил он.

— Нет, — честно ответила она.