— Вот мразь! — воскликнул мужчина, который говорил о правосудии. — Ни капли сострадания! Подпустить бы ему красную ящерку…

— Папа! — одёрнула его девушка лет двадцати пяти. — Твой длинный язык… Сгорит кантина, полиция решит, что это ты! — она подошла ближе, предложила: — Мистер Белес, мы поможем вам с похоронами?

— Нет-нет, девочка, я сам, — покачал головой старик. — Я обязан сделать это сам.

По обычаю сефи, погребение состоялось перед самым рассветом, на пустыре за крайними домами. Двое сотрудников похоронной компании сложили из деревянного горбыля поленницу-костёр, полили пахучей жидкостью явно нефтяного происхождения, уложили сверху Фэй-си. Пламя жадно охватило предложенную пищу. Немногочисленные соседи, кто пришёл проститься, стояли по одну сторону костра, по другую на корточках сидел Белес, а рядом с ним Аллен. Что за мысли роились тогда у него в голове, он и сам потом затруднился бы сказать. Вертелась фраза из старого советского фильма: "А они по этой ниточке – ножом". И ещё он думал о мести. О её целесообразности. Вспоминал, как ему хотелось разорвать того подонка собственными руками. Допустим, разорвал бы. Допустим, нашёл бы его семью, друзей и вырезал бы всех до седьмого колена – такое желание его тоже посещало. И что бы изменилось? Всё равно оно было бы, это утро, этот костёр и душа, уносящаяся в небеса. Мёртвым месть не нужна, ею пытаются унять свою боль живые.

Костёр прогорал, пламя, ещё недавно почти лизавшее небосвод, становилось слабее, меркло в лучах разгорающегося дня. Разошлись соседи, лишь двое из похоронного бюро, устроившись на краю платформы своего грузового спидера, неслышно о чём-то беседовали. Рядом стальным изваянием замер медицинский дройд. Белес продолжал сидеть неподвижно и всё так же глядел в огонь, слёзы давно высохли на его щеках. Надо его увести отсюда, подумал Аллен.

— Дедушка… — обратился он к старику. Тот не пошевелился. Аллен тихонько тронул его за плечо. От этого слабого прикосновения старик качнулся и завалился на бок.

— Доктор! — закричал Аллен. Медицинский дройд сверкнул огоньками фоторецепторов и сразу перешёл на бег. Приблизился, со скрипом сложил ноги, опускаясь, протянул манипуляторы. Для диагностики ему потребовалось всего несколько секунд.

— Констатирую смерть, — прогудел он. — Согласно температурной кривой – тридцать стандартных минут назад.

— Вот так. Не пережил, значит, — сказал один из похоронщиков. На его привычно-скорбном лице мелькнуло что-то похожее на искренние человеческие чувства.

— Пожалуй, надо сообщить мистеру Бдадли, — заметил второй и включил комлинк.

Толстый кабатчик на похоронах не присутствовал, должно быть, перетрудился вчера за стойкой. Но после звонка сотрудника бюро, всё же, соизволил явиться собственной персоной.

— Смерть официально зафиксирована? — спросил он, простирая глаза.

— Да, сэр, — кивнул похоронщик. — Распечатку можно получить у нас в офисе.

— Отправьте сразу в земельный отдел для оформления пустующего участка, — Бдадли зевнул. — Сегодня съезжу, подам заявку.

— А родственников нет? — уточнил второй сотрудник.

— Нет у него никого. Сестру его, джедайское отродье, прирезала бешеная фурия графа Дуку. Ещё во время войны. Сын сгинул в пространстве. А жена сына от них отказалась. Вы вот что, бросьте его тоже на огонь. Не хватало мне второй раз платить за кремацию.

"Можно подумать, это ты платил!" – зло подумал Аллен. Вслух же не сказал ничего, понимая, что теперь всецело зависит от кабатчика.