Получилось так, что Доминик шла к выходу из церкви вместе с одним из сыновей Грега — рослым крепким парнем с обветренным от работы на ферме лицом. Ей стало интересно, как он относится к тому, что скоро у них в доме появится малыш.

Карен заявила, что каждое утро будет ездить с фермы на работу в клинику. Родители не пришли в восторг от такой перспективы. Джоан намеревалась снова вернуться к активной деятельности и оставаться в клинике до тех пор, пока все эти неожиданно свалившиеся проблемы не будут разрешены.

Выйдя на улицу, Доминик увидела, как Конрад помогает двум пожилым дамам, рядом с которыми стоял в церкви, сесть в машину, украшенную гирляндами цветов. Он помахал Доминик рукой. Ей хотелось бы поехать с ним, но она понимала, что должна держать свои эмоции в узде, — по крайней мере, пока они находятся под пристальным вниманием нескольких десятков пар глаз.

К концу свадебного обеда весь Ривердейл уже знал, что молодожены ждут ребенка. Карен, выпив два бокала шампанского, внезапно ощутила потребность поделиться своей радостью с гостями, которые тут же начали поздравлять ее со скорым прибавлением.

Обед был устроен в шатре, который установили на лужайке рядом с домом. Фланируя среди гостей, Доминик уловила несколько неприятных фраз, относящихся к ее сестре.

— Хорошо, что Грег сменил врача до того, как все это началось…

— Никогда не думала, что доживу до дня, когда мисс Высокомерие…

— Доктор Джоан Барнес выглядит не очень счастливой сегодня. Казалось бы, мать невесты должна…

Расстроившись, Доминик ушла с лужайки. Вечернее солнце освещало долину, бросая косые лучи на кроны деревьев. Она подняла с земли желудь и со всей силы швырнула его в кусты.

— Это от расстройства?

Она обернулась на ставший родным голос Конрада.

— Наверное. У меня появилось желание удрать отсюда.

— У меня тоже. Но в этом платье ты не удерешь далеко.

Доминик рассмеялась.

— Я могу задрать юбку! — Она подняла подол шелкового платья вместе с нижней юбкой и заткнула за бархатный пояс, которым была перехвачена ее тонкая талия. — Не смотри! — предупредила Доминик Конрада перед тем, как скинуть белые туфли и стянуть с себя плотное тонкое трико.

В том, что она снимала трико на глазах у Конрада, было что-то ужасно неприличное. Когда они оба сгорали от страсти и нетерпеливо думали лишь о том, как бы скорее соприкоснуться телами, Доминик даже не замечала, кто с кого срывает одежду. Но, находясь здесь, всего в нескольких ярдах от свадебного шатра, можно сказать, средь бела дня, она чувствовала себя обязанной соблюдать хотя бы элементарные приличия.

— Ну, Конрад! — Доминик схватила его за руку.

— Но глаза-то можно открыть?

Она засмеялась, когда Конрад приоткрыл один глаз, затем второй, после чего его лицо расплылось в улыбке и он стал похож на Чеширского Кота.

— Надеюсь, что у тебя на подошвах ног толстая кожа.

— У меня везде толстая кожа. Попробуй-ка догони меня! — крикнула Доминик и побежала по лужайке.

Влажная трава холодила ступни, свежий прохладный воздух наполнял легкие, и Доминик почувствовала себя возродившейся. Когда Конрад нагнал ее, она остановилась и упала в его объятия. Сейчас они находились на достаточном расстоянии от дома и могли не бояться любопытствующих соглядатаев.

Доминик приникла к Конраду всем телом и смаковала вкус его теплых нежных губ.

— Придешь ко мне сегодня ночью? — прошептал он хриплым от желания голосом.