|
И тут он либо побеждал, либо погибал. А если он побеждал и оставался жить, то он давал жизнь и другим – женщинам, детям. А если он погибал, то тогда скорее всего погибало и его племя. И вот, люди Юлия, совсем небольшая группа, жили у замерзшего озера, жили как животные, только боролись за свое существование. Слушатели наслаждались рассказами об озерном поселении. Наслаждались потому, что многие теперешние обычаи вели свой отсчет еще с тех времен. Здесь ловили рыбу так же, как ловили ее в том озере. Племя Юлия охотилось на гигантов-стунжебагов, убивало оленей и диких медведей, защи-щалось от нападений фагоров. Иногда, если позволяла погода, выращивался небольшой урожай злаков. Пили кровь врагов. Мужчины и женщины производили мало детей. В Олдорандо они становились взрослыми в возрасте семи лет и старились к двадцати годам. И даже когда они радовались и смеялись, ужас холода и смерти стоял перед ними. Первый Юлий, замерзшее озеро, фагоры, жуткий холод, прошлое, подобное сну – все это было живой легендой, известной каждому, легендой, которая рассказывалась снова и снова. По-тому что горстка людей спасала свои жизни в Эмбруддоке и жила здесь как в темнице. Они не могли видеть ничего, кроме стен своей тюрьмы. Они могли видеть только сны, а прошлое, подобное снам, как бы расширяло узкие горизонты их тесного мирка. Собравшиеся в башне Нахкри и Клилса после похорон Литл Юлия, они находили удоволь-ствие в том, что могли окунуться в прошлое, подобное снам. Чтобы оживить видения прошлого, а может, чтобы забыть о настоящем, люди пили ратель, который подносили рабы Нахкри. Ратель был самой любимой жидкостью в Эмбруддоке после красной крови. Похороны Юлия дали людям возможность отрешиться от повседневных забот и дать волю воображению. И вот снова звучали рассказы о прошлом, об объединении двух племен, которые сошлись вместе, как сходятся мужчина и женщина. Один сказитель передавал слово другому, и сказание шло по кругу, как шла по кругу огромная чаша с рателем. Тут же присутствовали и дети племени. Глаза их блестели в полумраке. Они время от вре-мени отхлебывали глоток рателя из деревянных кружек родителей. Сказание, которое они слушали, было им известно под названием Великое Сказание. На любом празднестве, включая похороны, праздник совершеннолетия, праздник Двойного Солнечного Восхода, можно было услышать: «Давайте послушаем Великое Сказание». Это была их история, и даже больше. Это был весь опыт жизни племени. Их искусство. У них не было ни музыки, ни живописи, ни литературы. Все свое время они тратили на борьбу с холодом, борьбу за существование. Но у них было прошлое, подобное сну, и оно существовало, чтобы о нем рассказывать. Никто не был больше увлечен рассказами, чем Лэйнтал Эй, когда ему удавалось не заснуть. Одной из основных тем этих сказаний было объединение двух конфликтующих сторон – и это объединение было частью жизни его рода. Только позже, когда он вырос, мальчик понял, что это объединение стало и проклятием его рода. Но в этом холле, в Год Девятнадцатый после объединения, сказители рассказывали об этом событии как о величайшем успехе человечества. Это было Великое Сказание. И в этом состояло их искусство. Рассказчики сменяли один другого – каждый увлеченно декламировал свою часть. Первые говорили о Великом Юлии, о том, как он пришел из Белой Пустыни к замороженному озеру, называвшемуся Дорзин. Но одно поколение сменяло другое даже в легендах, и вставали другие сказители, чтобы рассказать о тех, менее великих, что пришли на смену Юлия. Одним из сказителей была женщина средних лет, Рол Сакиль. |
