|
Ее приход не сулил ничего хорошего. – Лойланнун, ты заболела? – прошептала она. – Слабость, только слабость. Шей Тал, всю ночь я говорила с призраком своей матери. – Ты говорила с Лойл Бри? Она уже… Что она сказала? – Она еще здесь… под нашими ногами… Их тысячи… и все они ждут нас. Мне страшно даже думать о них… – Лойланнун вся дрожала. Шей Тал обняла ее за талию, подвела к постели и усадила, а сама села рядом. Где-то гоготали гуси. Две женщины смотрели друг на друга, ища друг в друге успокоения. – Я не впервые погружалась в тот мир с тех пор, как она умерла, – сказала Лойланнун. – Но я ее ни разу не видела… лишь пугающая пустота в том месте, где она должна была бы быть… Призрак моей бабки взывал ко мне… там так одиноко… – А где Лэйнтал Эй? – Ушел на охоту, – сказала она безразлично и снова вернулась к прежней теме разговора. – Их там так много, но я уверена, что они не общаются между собой. Почему умершие так ненавидят друг друга, Шей Тал? Они так хотят говорить с живыми. Ведь мы не относимся друг к другу с такой ненавистью, да, Шей Тал? – Ты расстроена. Идем на работу, и нужно взять с собой что-нибудь поесть. В сером предутреннем свете Лойланнун очень походила на свою мать. – Может быть им просто нечего сказать друг другу? И поэтому они жаждут общения с нами? И моя бедная мать тоже. Она начала плакать. Шей Тал обняла ее, оглянувшись в тот угол, где спала ее мать. – Нам нужно идти, Лойланнун. Мы опаздываем. – Мать показалась мне совсем другой, когда она появилась. Она так изменилась! И все ощущение достоинства, которым она обладала при жизни, пропало. Она вся сгорбилась… О, Шей Тал, мне страшно подумать, что мы все со временем окажемся там, внизу… Последние слова она сказала совсем громко. Мать Шей Тал заворочалась, застонала. Где-то внизу захрюкали свиньи. Раздался рев Свистуна. Это был час начала работы. Рука об руку они спустились вниз. Шей Тал позвала свиней, поласкала их. Воздух на улице был морозный, двери покрыты белым инеем. В сером сумраке виднелись человеческие фигуры, направляющиеся в женскую башню. Все они казались безрукими, так как на них были накинуты покрывала от холода. Когда они влились в безликую толпу, Лойланнун сказала подруге: – Лойл Бри говорила мне о долгой любви к моему отцу. Она много говорила об отношениях между мужчиной и женщиной, но я мало что поняла. Она говорила жестокие вещи о моем погибшем муже. – А с ним ты никогда не говорила? Лойланнун пропустила вопрос мимо ушей. – Мать буквально не давала мне вставить слово. Как могут быть мертвые такими эмоцио-нальными? Разве это не жутко? Она ненавидит меня. Исчезло все, кроме эмоций, страшных, как болезнь. Она сказала, что муж и жена должны слиться в одно целое. Я этого не поняла, и сказала ей об этом. Я заставила ее замолчать. – Ты заставила замолчать призрак своей матери? – Не удивляйся. Мой муж бил меня. Я боюсь его… Она всхлипнула и замолчала. Наконец они вместе с толпой вошли в теплую глубину башни. В воздухе стоял запах дубленых кож. В нишах с треском горели свечи из гусиного жира. Здесь уже собрались женщины, которые кряхтя и позевывая принимались за работу. Шей Тал и Лойланнун поели хлеба, запили рателем и пошли на свои места. Старая женщина, у которой под глазами залегли глубокие морщины, посмотрела на них. – Сказал тебе призрак что-нибудь полезное? Что-нибудь, что могло бы помочь нам? Или что-нибудь о Лэйнтале Эй? – Она сказала, что мы должны копить знания. |
