– Поплыли.

Николь была мастерицей на всякого рода экстравагантные выходки и развлечения. Морские купания на конях в чем мать родила были одной из лучших ее выдумок.

Солнце стояло над заливом довольно низко, но еще слепило глаза, так что если охрана и пыталась разглядеть нагих Николь и Машеньку, то могла видеть лишь их угольно-черные силуэты. Губернаторша продумывала свои забавы весьма тщательно, хотя и не чуждалась импровизаций. Сначала Машенька с опаской поддерживала Николь в ее затеях: мало ли чего она выкинет? Но постепенно убедилась в том, что, кроме сумасбродства, Николь обладает врожденным чувством такта и никогда не переходит грань, за которой может быть ущемлено ее, Машенькино, достоинство и целомудрие. Машенька видела, что Николь привязалась к ней не на шутку, и это вызывало в ней ответное чувство глубокой, почти родственной приязни и к Николь, и к Клодин, и к доктору Франсуа, и даже к генерал-губернатору, хотя с последним они общались довольно мимолетно – генерал уезжал на работу рано утром, возвращался поздно вечером, часто бывал в разъездах по вверенной ему провинции. Что касается генерал-губернатора, то, наверное, он был человек незаурядный, но эту свою незаурядность не спешил обнаруживать. Он всегда говорил простыми, нераспространенными предложениями, больше похожими на команды, чем на связную речь, всегда улыбался, часто невпопад, всегда выслушивал людей, не перебивая, что можно было принять как за доказательство пытливого ума, так и за то, что сказать собеседнику ему было нечего. Как шутя учила когда-то Машеньку мама: "Молчи – за умную сойдешь". Совет был беспроигрышный. Возможно, и губернатора научила тому же его мама, ведь мамы бывают даже у губернаторов. Ему еще не исполнилось и сорока лет, а он уже не первый год был губернатором, так что скорее всего у него были какие-то таланты. В чем сей закрытый, застегнутый на все пуговицы господин был действительно талантлив, так это в любви к своей жене Николь. Он любил ее так, что это ослепляло окружающих. Нет, он не сюсюкал, не мурлыкал, не заискивал, не раболепствовал. Он любил. И это почему-то было понятно каждому, кто видел их вместе, будь то солдат, офицер, женщина из арабской семьи, где все по-другому, или владетельный царек, содержатель гарема; было понятно каждому и вызывало щемящее чувство зависти и безотчетной тревоги. Даже сам маршал Петен и тот вдруг однажды сказал губернатору:

– Как вы умеете любить – я горжусь вами!

– Да, мне повезло, – отвечал губернатор.

– Тем, кто умеет любить, я бы оказывал политическое доверие, – продолжал маршал со смешком в голосе. – Да, да, именно политическое доверие. Франция нуждается в способных любить. Любая страна нуждается…

Машенька невольно подслушала этот разговор, и он запомнился ей на всю жизнь. Так уж получилось, что она проходила мимо кабинета губернатора, а дверь была приоткрыта, а маршал, как человек, чуточку глуховатый, говорил громко. Потом в течение долгой и бурной жизни она не раз убеждалась в правоте маршала Петена. Тот, кто умеет любить, – стоит доверия. А люди, не способные к этому высшему чувству, не способны и ко многому другому, на них нельзя положиться, потому что они пустые, они всегда могут дрогнуть в последний момент.

Кони вошли в воду и встали боком к берегу, так чтобы всадницам было удобно вскочить на них с более высокого места.

– Опля! – ловко взлетела Николь на своего рослого Сципиона.

– Опля! – вскрикнула Машенька, которой было гораздо проще вспрыгнуть на ее низкорослого Фридриха.

Кони попятились, развернулись головами к морю и стали медленно входить в воду, осторожно ощупывая ногами каменистое дно. О, как божественно омывала вода сначала ступни ног, голени, колени, бедра, а когда лошади вышли на глубину и поплыли, то легонькие гребешки волн подкатывались под грудь, щекотали плечи, шею.