|
А теперь, когда мы так любим друг друга, Бог посылает нам новое испытание. И мы должны принести их семье такое ужасное несчастье! Марк, конечно, заверяет, что они справятся и что для нас это ничего не изменит, но я же знаю, что это не так! Как же я могу выйти замуж за Марка, если все время буду помнить, как его родные к тебе относятся? К тебе, кого я люблю больше всех на свете, если не считать Марка? А его отец, — снова всхлипнула Роуз, — говорит, что если Марк на мне женится, он никогда его не простит и что между нашими семьями будет вечная вражда, как у Монтекки с Капулетти, и кому нужен такой брак, если он обоим — и мне, и Марку — принесет одни несчастья?
— Моя бедная малышка, — прошептал разволновавшийся и расчувствовавшийся полковник и неловко похлопал ее по спине. — От этого зависит счастье стольких людей! — Роуз никак не могла успокоиться. — Счастье всех нас! Отец вытер ей платком глаза и, поцеловав, отстранился. Потом подошел к окну и посмотрел на Нижний мост и выглядывавшие из-за деревьев крыши поместья Нанспардон. На площадке для гольфа никого не было. — Знаешь, Роуз, — сказал он изменившимся голосом, — ответственность за решение лежит не только на мне. Окончательное решение еще предстоит принять, и я буду руководствоваться тем, что услышу. Не стану тебя обнадеживать, но мне кажется, что выход еще можно найти. У меня еще есть время до встречи с леди Лакландер, и я не стану с этим затягивать. Я отправлюсь прямо сейчас — зачем терять время? Он подошел к письменному столу, отпер ящик и достал из него конверт. — А Китти?.. — спросила Роуз. — Да, — ответил полковник, — она знает. — Это ты ей сказал, папа? Полковник ответил уже в дверях. Не оборачиваясь и с нарочитой небрежностью: — Нет-нет. Она договорилась поиграть с Джорджем в гольф, и тот, думаю, не удержался и все ей рассказал. Самонадеянности ему не занимать! — Так она сейчас играет в гольф? — Она? Думаю, что да, — подтвердил полковник. — По-моему, он за ней заходил. Ей полезно бывать на свежем воздухе. — Наверное, — согласилась Роуз. Полковник отправился с визитом к мистеру Данберри-Финну. Он прихватил с собой спиннинг, рассчитывая, что после встречи с леди Лакландер вечерняя рыбалка поможет ему успокоиться. С собой он взял верного спаниеля Скипа, приученного хорошо себя вести и не мешать хозяину.
5
Леди Лакландер посмотрела на инкрустированные алмазами часики, которые носила на необъятной груди, и обнаружила, что занималась живописью уже целых полчаса. Однако и сейчас ее старания ничем не могли порадовать. «Просто удивительно, — подумала она, — как при моем характере и решительности полотна получаются такими убогими. Впрочем, теперь я лучше готова к встрече с Морисом Картареттом, а это многого стоит. Если он не опоздает — а он никогда не опаздывает, — то ждать осталось всего час». Она немного развернула эскиз и, сделав несколько мазков зеленым, отошла назад, воткнула трость-сиденье в землю и, устроившись на нем, принялась разглядывать плоды своих трудов сквозь лорнет, усыпанный бриллиантами. Под тяжестью ее грузного тела ножка сиденья вдавилась в мягкую почву, и даже ограничительный диск, который не должен был этого допустить, погрузился на несколько дюймов в землю. Когда леди Лакландер вернулась к этюднику, она не стала забирать с собой трость-сиденье, оставшееся стоять на месте, напоминая огромный безобразный гриб. Торчавшую из земли конструкцию было хорошо заметно с окружающих низину холмов, откуда и разглядывал ее дальнозоркий мистер Финн, глядя поверх очков, когда подходил к Нижнему мосту в сопровождении Томазины Твитчетт. |
