Виктор Драгунский. Весёлые истории
Тайное становится явным
Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре: – …Тайное всегда становится явным. И когда она вошла в комнату, я спросил: – Что это значит, мама: «Тайное становится явным»? – А это значит, что если кто поступает нечестно, всё равно про него это узнают, и будет ему стыдно, и он понесёт наказание, – сказала мама. – Понял?.. Ложись-ка спать! Я почистил зубы, лёг спать, но не спал, а всё время думал: как же так получается, что тайное становится явным? И я долго не спал, а когда проснулся, было утро, папа был уже на работе, и мы с мамой были одни. Я опять почистил зубы и стал завтракать. Сначала я съел яйцо. Это ещё терпимо, потому что я выел один желток, а белок раскромсал со скорлупой так, чтобы его не было видно. Но потом мама принесла целую тарелку манной каши. – Ешь! – сказала мама. – Безо всяких разговоров! Я сказал: – Видеть не могу манную кашу! Но мама закричала: – Посмотри, на кого ты стал похож! Вылитый Кощей! Ешь. Ты должен поправиться. Я сказал: – Я ею давлюсь!.. Тогда мама села со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила: – Хочешь, пойдём с тобой в Кремль? Ну ещё бы… Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И ещё там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме: – Конечно, хочу в Кремль! Даже очень! Тогда мама улыбнулась: – Ну вот, съешь всю кашу, и пойдём. А я пока посуду вымою. Только помни – ты должен съесть всё до дна! И мама ушла на кухню. А я остался с кашей наедине. Я пошлёпал её ложкой. Потом посолил. Попробовал – ну, невозможно есть! Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, попробовал… Ещё хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю. А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил её. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Всё равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, почти всё можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол. В это время вошла мама. Она посмотрела на тарелку и обрадовалась: – Ну что за Дениска, что за парень-молодец! Съел всю кашу до дна! Ну, вставай, одевайся, рабочий народ, идём на прогулку в Кремль! – И она меня поцеловала. В эту же минуту дверь открылась, и в комнату вошёл милиционер. Он сказал: – Здравствуйте! – и подошёл к окну, и поглядел вниз. – А ещё интеллигентный человек. – Что вам нужно? – строго спросила мама. – Как не стыдно! – Милиционер даже стал по стойке «смирно». – Государство предоставляет вам новое жильё, со всеми удобствами и, между прочим, с мусоропроводом, а вы выливаете разную гадость за окно! – Не клевещите. Ничего я не выливаю! – Ах не выливаете?! – язвительно рассмеялся милиционер. И, открыв дверь в коридор, крикнул: – Пострадавший! И к нам вошёл какой-то дяденька. Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду. |
