|
Что именно – ни Андрей Щелкалов, ни дед, ни я так и не выяснили. Но услуга, видать, вышла немалая, потому что царь пожаловал всем восьмерым определенную сумму денег – факт для того времени достаточно необычный – и в память вручил семерым матросам по такому вот перстню, а восьмому, голландцу-штурману – то, что мы условно называем «замком». Так предок Андрея Щелкалова стал обладателем перстня, который впоследствии передавался из поколения в поколение, от отца к сыну, пока не добрался до Андрея. В 43-м году Андрей погиб под Курском. Родных у него не оказалось и перстень оставил себе мой дед. Андрей успел сказать, что все перстни и замок, собранные вместе, имеют какие-то необычные свойства и дал адрес архива, где могли найтись сведения об остальных перстнях.
Деду повезло больше – он дожил до победы, и, помня о словах друга, стал искать архив. Оказалось, что его эвакуировали из Москвы куда-то в Сибирь. Добрался до него дед аж в 58-м году, в Новосибирской, области, в Искитиме. И выяснил интереснейшие вещи. Перстни с замком уходят корнями в глубокую древность. Упоминание о них нашли в византийских документах. Представляешь? Византия! Видишь вот эти знаки внутри? – Багдасаров показал на замысловатые письмена. – Это цифры. Правда с письменностью Византии, то бишь с греческим языком и алфавитом, они не имеют ничего общего, но именно из византийских документов узнали, что это просто цифры, от 1 до 7. Подобных знаков, насколько я сумел установить, ни один народ мира ни ныне, ни в древности не употреблял. По крайней мере, в течение последних трех-пяти тысяч лет. Другими словами, науке они неизвестны. Далее. В тех же документах сказано: «Кто соберет воедино все перстни, сложит их в ключ и вставит ключ в замок – тот откроет некую «забытую дорогу человечества». Что это за дорога и куда она ведет – не упоминается. Забавно, правда? Я, честно говоря, до сих пор не понял: перстни – это ключ, замок тоже имеется, а вот где дверь? Или что-то вроде нее? – Постой, – перебил его Ромка. – А почему тот же Иван Грозный не открыл эту дорогу? Ведь у него были под рукой все семь перстней и замок впридачу. Или тот, кто все это царю доставил? – Ха! Дело-то как раз в том, – объяснил Багдасаров, – что византийские рукописи нашли почти через триста лет после того, как Иван Грозный раздал все матросам. Замок и перстни разбрелись по Европе. Царь просто не знал предназначения ключа и замка, не знал даже, что это вообще ключ и замок. Багдасаров умолк. Ромка сидел здорово ошарашенный. Такие истории всегда интригуют до крайности, а если ты еще и их участник… – Вот и начал мой дед искать следы всех перстней, кроме номера четвертого, который уже был у него. Шесть лет спустя дед напал на след второго: Андрей Щелкалов еще до войны сумел установить имена трех матросов, получивших перстни. Кроме Федора Щелкалова это были Степан Гурьев, крестьянин богатого соликамского купца Аникея Строганова, ставший корсаром, и эстонец из Колывани Леокс Тит, о котором кроме имени ничего не было известно. Дед пошел дальше – он узнал имена всех. Всех восьми. Ими оказались: польский сорвиголова Ян Вылчек, почему-то пошедший в русский корсарский флот, хотя биться ему приходилось со своими же соотечественниками-поляками; мореход-датчанин Ганс Гофман; фламандец Клаус Морке и сын крымского татарина и русской девушки Марат Мурзаев, прижившийся в Холмогорах и также посланный в корсары Аникеем Строгановым. Замок получил шкипер – голландец Йохан Ван-Бук. Дед упорно стал раскручивать этот казалось бы безнадежный клубок. Он выяснил, что Степан Гурьев скоро попал в опалу царю и опричнине, бежал и осел где-то в Сибири. Морке и Ван-Бук вскоре вернулись на родину, Вылчек и Тит тоже впали в немилость и вынуждены были перебраться не то в Литву, не то в Польшу. |
