– А вот птицы способны слышать звуки намного выше нашего нормального диапазона, – заметил Сэнди. – В смысле, ультразвук, которого мы вообще не слышим.

– Нет, птицы этого тоже не слышат.

– Интересно, – сказал Деннис, – а змеи способны слышать такие же высокие звуки, как птицы?

– У змей же ушей нет! – возразил Сэнди.

– Ну и что? Они все равно чувствуют вибрации и звуковые волны. Думаю, Луиза слышит много всего, что недоступно человеческому уху. А что у нас на десерт?

Мег сказала, по-прежнему напряженно:

– Гроза в октябре – это как-то необычно…

– Мег, успокойся, пожалуйста. – Миссис Мёрри принялась убирать со стола. – Если ты дашь себе труд подумать, то вспомнишь, что у нас в любом месяце бывали грозы не по сезону.

– Ну вот почему Мег вечно делает из мухи слона? – сказал Сэнди. – Почему ей из всего надо раздуть вселенскую трагедию? Так что на десерт-то?

– Я не… – возмутилась было Мег, но тут же вздрогнула: по окнам хлестнул ливень.

– В морозилке есть немного мороженого, – сказала миссис Мёрри. – Вы извините, мне было как-то не до десертов.

– Десерт могла бы и Мег приготовить, – сказал Деннис. – Знаешь, Мег, пирожков от тебя никто не ждет, но желе из пакетика даже ты сделать способна!

Чарльз Уоллес перехватил взгляд Мег, и она смолчала. Он снова сунул руку в карман, хотя перо на этот раз доставать не стал, и тайком улыбнулся ей. Наверно, он не переставал думать о своих драконах, но при этом внимательно слушал и разговор, и грозу, слегка склонив голову набок.

– Мама, а этот разрыв в Галактике – он на нашу Солнечную систему как-нибудь влияет?

– А вот это нам всем хотелось бы знать, – ответила миссис Мёрри.

Сэнди раздраженно махнул рукой:

– Для меня это все чересчур сложно! По-моему, банковское дело намного проще.

– А главное, прибыльнее, – добавил Деннис.

Окна дребезжали на ветру. Близнецы смотрели во тьму, на хлещущий ливень.

– Хорошо, что мы так много овощей успели собрать и занести в дом перед ужином!

– Это еще дождь или уже град?

– А оно опасно – это… этот разрыв в небе, или как его там? – нервно спросила Мег.

– Мег, мы ведь на самом деле действительно ничего об этом не знаем. Может быть, это происходило всегда, просто у нас только теперь появились приборы, способные это зарегистрировать.

– Ну да, как фарандолы, – сказал Чарльз Уоллес. – Нам всегда кажется чем-то новым то, что мы только что открыли.

– Так это опасно или нет? – переспросила Мег.

– Мег, мы об этом просто слишком мало знаем. Вот почему твоему папе и его коллегам-физикам так срочно понадобилось встретиться.

– Но это может быть опасным?

– Опасным может быть все, что угодно.

Мег уткнулась в свою тарелку с недоеденным спагетти. Драконы. Разрывы в небе. Луиза и Фортинбрас, встречающие кого-то огромного и непонятного. Чарльз Уоллес, бледный и безучастный… Все это ей очень не нравилось.

– Я помою посуду, – сказала она маме.

Они молча прибрались на кухне. Миссис Мёрри отправила упирающихся близнецов репетировать для школьного оркестра. Деннис играл на флейте – и очень неплохо играл, – а Сэнди аккомпанировал ему на фортепьяно – и у него выходило куда хуже.