Изменить размер шрифта - +
Лепестков в Империи больше сотни.
    — Малость, по сравнению с тем, что было во времена Скульптора, — не согласился тот.
    — За тысячу лет разрушается даже камень. Ничто не вечно. К тому же, эти прекрасно сохранились, — Ласка больше не улыбалась. — Зачем вы

держите их в Башне? Они же давно не действуют.
    — Эти Лепестки выращены Скульптором перед самым окончанием строительства Башни. Они — первые из череды порталов. Именно на них во время

Темного мятежа наложила заклинание Сорита. Нам по лестнице. К ним.
    — А почему ты говоришь «выращены», а не «построены»? — спросил я.
    — Как написано в дневниках очевидцев, присутствовавших при работе Скульптора, он не строил их, а именно выращивал, словно живые цветы.

Это, знание, к сожалению, утрачено.
    Да. Было бы неплохо в мгновение ока переместиться из Альсгары, к примеру, в Корунн или под Сандон. Р-раз, и ты уже там. Никаких

недельных скачек, усталости, ночевок под открытым небом и таверн с клопами.
    Не о том я думаю! Ох, не о том!
    В зале мы оказались не одни. У окна стояла женщина в синем одеянии Ходящих и мужчина, облаченный в красную мантию заклинателей. В

последнем я без труда узнал Гиса.
    Ведомые Шеном, мы завершили спуск, обошли Лепестки и, повинуясь его предупреждающему жесту, остановились. Гис не счел нужным «не

узнавать» нас и поприветствовал быстрым кивком. Я встретился с ним глазами и отчего-то сразу понял, что демонолог на нашей стороне. Гис

сжал губы, тем самым показывая, чтобы я не болтал ничего лишнего.
    Слишком запоздалое предупреждение, на мой взгляд. Мы и так увязли по самые уши. Длинный язык вряд ли сыграет особую роль для той, кто

давно уже принял решение о нашей судьбе.
    Цейра Асани, Мать Ходящих, глава Башни, Хранительница Синего Пламени и прочая, прочая, прочая, к моему безграничному удивлению

оказалась не старой развалиной с бородавкой на носу, а женщиной, вряд ли перешагнувшей порог сорокалетия. На голову ниже меня,

голубоглазая, светловолосая (если я могу судить о цвете ее волос по той прядке, что выбилась из-под покрывала) и очень, очень бледная.

Лицо, словно маска, где белая кожа готова поспорить чистотой и цветом с фарфором, а глаза — с северными ледниками. Блеклые губы с капризно

опущенными уголками, острый подбородок и несколько великоватый нос.
    Ничего особого, выдающегося, если подумать. Женщина, как женщина. Не дурнушка, но и не красавица. И в то же время, перед нами была та,

кто семь лет назад предложила нам с Лаэн убить мага, заплатила за это десять тысяч соренов и искала все эти годы.
    Умная, хитрая, ловкая, очень опасная, схватку с которой мы безнадежно проиграли.
    Платье на ней ничем не отличалось от повседневной одежды других Ходящих, а на руках были перчатки из синего шелка.
    Я удостоился мимолетного взгляда, зато Лаэн изучили с головы до пят.
    — Вы знаете, кто я? — голос у нее оказался неожиданно приятным. Он совершенно не подходил такой женщине.
    — Да. Мы знаем, кто вы, — сказала Ласка за нас обоих.
    — Превосходно. Это спасет и мое, и ваше время, — удовлетворенно кивнула Мать. — Мы с мастером Гисом только что говорили о вас. Он

просит, чтобы я проявила снисходительность, хотя и знает, что вы совершили. Я услышала его доводы.
Быстрый переход