Я продолжал шагать вперед, но мои мысли разделились надвое: одна их часть была обращена на загадочный предмет позади нас, другая же часть судорожно разрабатывала самые невероятные гипотезы. Например, я подумал, что Макс может быть преступником, сбежавшим из концентрационного лагеря, находящегося на другом конце Вселенной. Охваченный ужасом, я вообразил, что если бы такие лагеря существовали в действительности, то они охранялись бы какими-нибудь чудовищными формированиями наподобие службы СС; само собой разумелось, что охранники должны были иметь в своем распоряжении собак, во всех отношениях подобных тому псу, которого я, как мне показалось, видел в окне лавочки Сола… И которого мог бы, по-видимому, увидеть еще раз, если бы осмелился бросить назад взгляд через плечо…

Казалось, нет в мире ничего более трудного, чем сжать зубы и заставить себя спокойно идти, а не кинуться куда-нибудь опрометью, потому что страх овладел всеми моими мыслями, всем моим существом. Нужно добавить, что молчание Макса отнюдь не помогало мне успокоиться.

Наконец, когда мы подошли ко второму кварталу, я почувствовал, что ко мне вернулось хладнокровие, и я смог рассказать Максу о том, что я увидел — или мне показалось, что я увидел — раньше в окне лавочки Сола и только что на пожарной лестнице. Реакция Макса поразила меня. Он спросил:

— Как расположена твоя квартира, Фред? Ты, кажется, говорил, что она находится на четвертом этаже?

— Да, это так. У меня там есть…

— Начни со входа, и рассказывай по порядку.

— Ты входишь сразу в гостиную, потом идет короткий коридорчик, затем в конце коридора кухня. В плане квартира похожа на песочные часы, понимаешь? В коридор выходят две двери — справа от входа дверь в ванную, слева — в мою спальню.

— Сколько окон в твоей квартире?

— Два окна в гостиной, одно в спальне. Между ними выходят отверстия вентиляционного канала. И еще два окна на кухне.

— Есть еще дверь на кухне?

— Да, дверь, которая выходит на балкон. Ах, да, чуть не забыл: эта дверь застеклена. Таким образом, можно считать, что на кухне три окна.

— А ставни? Они закрыты?

— Нет, я их никогда не закрываю.

Наш обмен вопросами и ответами был таким быстрым, что у меня не оставалось времени разобраться, что же было нужно Максу. Но он уже прекратил засыпать меня вопросами. Помолчав, он сказал:

— Послушай, Фред, я не требую, чтобы ты верил всему, что я наговорил у Сола — это был обычный трёп, чтобы поддержать беседу. Рассчитывать, что ты можешь поверить в это — значит, быть слишком требовательным к тебе… Но это черный пес… Ты веришь, что он существует на самом деле? Нет, нет! — Он схватил меня за руку. — Только не оборачивайся!

Я с трудом сглотнул.

— Теперь я верю в это.

— Хорошо. Продолжай шагать в том же темпе. Мне очень жаль, что я впутал тебя, старина, в эту историю. Но теперь я должен попытаться спасти нас обоих. Для тебя будет самым правильным, если ты не будешь обращать на это существо никакого внимания, словно ты ничего не замечаешь и ничего не знаешь. Животное не догадается, что я тебе все рассказал; оно не решится напасть на тебя, а будет стараться добраться до меня так, чтобы ты ничего не заметил. Вероятно, некоторое время оно будет держаться на расстоянии, если решит, что такая тактика позволит ему быстрее сцапать меня. Но вести себя таким образом оно будет недолго, потому что его плохо выдрессировали. Я же за это время постараюсь установить связь с моим отрядом… Моей ошибкой было то, что я не пытался сделать это раньше… Надеюсь, они смогут вытянуть меня из ловушки.