- Но ты…

- Со мной все будет хорошо, друг мой. Или не будет. Вперед.

- Я… - он уже собирался было двигаться дальше, но понял, что только что подобрал. Быстро нырнул в карман. - Да, госпожа моя, - подал он ей найденное, - вот твой веер.

И рванулся к лестнице, надеясь, что она выдержит его вес, и помчался вверх.

Кажется, целую вечность Миклош смотрел туда, где сквозь стену прошел Вильмош. Рядом с ним Андор встал на ноги и коснулся стены. Затем отвернулся и вернулся на середину комнаты. Бригитта коснулась руки Миклоша.

"Я узнаю, если он умрет. Я почувствую. Я почувствовал это с Ласло. Я почувствую это и с Вили. Я знаю."

Он собрался воедино так, словно задерживают дыхание - единой напряженной струной. Руки его сами собой сжались в кулаки.

Взгляд его затем скользнул к другой части комнаты, когда Виктор поднялся и, по-прежнему с палашом в руках, двинулся в его направлении. Бригитта бок о бок с ним напряглась.

Ненависть Виктора была ледяной, почти бесстрастной.

Что-то - он не знал, что - сокрушило все его надежды, планы и мечты. Он не мог разглядеть причины, но само чувство было безошибочным. Все стало другим. Мысль как-то удалить со своего пути Ласло была сейчас смешна. Ласло и сам был смешон. Все они было смешны. Вполне подходяще, что он предпочел покончить с собой, и приятно ироничным стало, что и Вильмош последовал его примеру. Значит, некому теперь защитить Миклоша, который стоял за всем этим с самого начала.

А Миклоша будет столь огорчительно просто убить.

Взгляд его скользнул по обрубку руки Андора. Что ж, Ласло хотя бы это сумел. На полу между Андором и Миклошем лежал эфес Аллама; увидев его, Виктор на миг замешкался. Что могло сломать меч? Он почти наклонился, чтобы поднять его, но сперва - дело.

Он взглянул в глаза Миклоша, однако страх, который он видел там раньше, исчез, сменившись усталой решимостью. Не то, чего ему хотелось бы, но сойдет.

Он поднял меч. Бригитта встала на пути удара. Как трогательно. Он хихикнул, затем хихикнул еще раз, когда Миклош отпихнул в сторону уже ее. А может, подождать, пока они сами передерутся, и свалить обоих одним ударом? И пусть умирают, помня об этом.

Что-то притянуло его взгляд, что-то за спиной Миклоша. Он моргнул и понял, что сквозь стену пропихивается половина небольшой клетки. Клетки? И вторая клетка. А в клетках были норски.

Вильмош?

Вильмош.

Великан скорее ввалился, чем вошел, в лохмотьях и израненный, глаза его блуждали. По лбу Виктора тек холодный ручеек. Миклош был почти у него в руках! Но уничтожить Вильмоша невозможно, это он понимал.

Великан поставил клетки и наклонился над ними, даже не заметив, что жизнь его брата висела на волоске, и уперся в свои колени, переводя дух.

"Спасибо тебе, о Богиня, которой больше нет! Лучшего шанса никогда уже не будет!"

Он сменил угол атаки и со всей доступной ему скоростью рубанул по обнаженной шее.

Миклош завопил "Вильмош!" приятно сдавленным от смертного ужаса голосом, но Виктор знал - слишком поздно. Великан поднял взгляд и посмотрел в глаза Виктору в тот самый миг, когда клинок коснулся его шеи.

Ощущение, которое пронзило руку капитана, было сродни тому, что он ощутил, когда рубил корни. Клинок отскочил, а Вильмош выпрямился. Смерил Виктора взглядом и медленно вытянул руку.

"Не может быть!"

Он знал, что должен двигаться, броситься сквозь стену и положиться на удачу, но не мог собрать в себе решимости пошевелиться.

Длань Вильмоша сомкнулась на его горле. Сжалась, сдавила. Он услышал, как что-то хрустнуло. Ну а вдруг случилось чудо и сломалось именно запястье великана?

Миклош переступил через тело Виктора, как через завернувшийся ковер.