Король проговорил:

- Итак, Маришка, ты все еще думаешь, что проблему с деревом мы сможем решить, укрепив стены вокруг него, так?

Она кивнула.

- Да. Более того, я думаю, что это ЕДИНСТВЕННО возможное решение. Как и все вы, я хотела бы узнать, откуда оно возникло, но мы видим, что все другие способы для нас закрыты. Это может быть трудно, в конце концов, здание очень старое, и укрепить его окажется более чем непросто, но раз мы больше ничего не можем сделать…

- Виктор с тобой не согласен, знаешь ли.

- Знаю я Виктора, - сухо ответила она. Сила чувств ее относительно капитана случайно отдалась в тембре голоса, и Ласло пристально взглянул на нее.

- Ты о чем?

Да пропади оно пропадом.

- Он считает тебя дураком, Ласло. Приглядывай за ним. Не все, что он думает, отражается у него на лице. Он командует дворцовой стражей, более того - они с маршалом Хенриком дружат теснее, чем ты думаешь.

Ласло отложил ложку.

- О чем ты говоришь?

- Я ему не доверяю, - сама начала, обратного пути нет. - Я видела, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь, а Хенрик командует армией.

Очи Ласло сверкнули.

- И какое отношение имеет это ко всему прочему?

- А такое, что он может строить заговор против тебя.

- "Может" ничего не значит. У тебя есть доказательства всему этому?

Маришка покачала головой, разочарование душило ее.

- Я не предъявляю обвинений, Ласло. Я предупреждаю…

Только это она и успела сказать. Раздался глубинный грохот и хруст, откуда-то снизу. Продолжалось это примерно с дюжину ударов сердца и оставалось единственным звуком, однако Маришка заметила, как вино в ее бокале всколыхнулось. И сама не зная почему, вцепилась в край стола.

Глубоко внизу малые напряжения и общие усадки, копившиеся многие годы, наконец возымели эффект. Опорный клин, стиснутый тяжестью блоков песчаника, чуть отошел от стены, которую подпирал. Блок песчаника, подточенный вековыми сквозняками, сместился. Смещение изменило равновесие, которое и так уже лет десять держалось на честном слове, и весь клин, один из шести, поддерживающих этот блок, сломался и выпал. Блок песчаника вынужденно попытался перераспределить свой вес на пять оставшихся. Два из них оказались столь же хлипкими, как и первый, и не продержались и вздоха.

Вряд ли три оставшихся клина удержали бы блок, но это уже неважно. Распределение веса оказалось безнадежно неверным, и издав почти человечий вздох, блок сдался, треснул и рухнул. Плиты пола, поддерживаемые клиньями и блоком, вздыбились и осели. Сотни фунтов материала рухнули в погреба, сокрушив лестницу и выбив еще несколько кусков песчаника. Дерево, плитки и песчаник кусками валялись внизу, задыхаясь в пыли, порожденной их же разрушением.

На другом краю погреба другие блоки песчаника были зафиксированы другими клиньями. Они попытались принять на себя добавочный вес - и справились. Им это не понравилось, и если бы кто-то слушал, он услышал бы их громкую жалобу, но пока они выдержали.

Когда вновь воцарилась тишина, Маришка поняла, что задержала дыхание, и выдохнула. Все посмотрели друг на друга и вокруг.

Ласло нарушил молчание первым.

- Что это было? - прошептал он.

Никто не ответил.

- Я пойду посмотрю, - начал подниматься Вильмош.

- Я с тобой, - сказал Миклош.

Ласло возразил:

- Нет, обождите. Нам скоро скажут, и я хочу, чтобы все вы были со мной. Если на нас напали, я не хочу, чтобы вас пришлось искать.

- Но надо выяснить, что это было, - возразил Миклош.

- Все знают, где я, - пояснил Ласло. - Кто-нибудь… ага.

Последнее относилось к появлению у входа Виктора. Капитан коротко поклонился королю.