Фейт встала, открыла ставни, и на нее хлынул яркий солнечный свет. Да, климат здесь действительно прекрасный, подумала Фейт, он отогреет самое холодное сердце. Как здорово просыпаться таким утром!

Она запретила себе дальше развивать эту мысль и, перед тем как пойти в ванную, вынула из шкафа полотняные брюки и ярко-желтую блузку.

Фейт сожалела, что не позвонила накануне Грегу, решив не беспокоить его в неурочный час. Все же надо было предупредить его, что у нее все нормально. А теперь в Нью-Йорке уже час дня, и придется отложить звонок до вечера, поскольку в банке Грега запрещено вести личные телефонные разговоры в служебное время. Фейт уповала на то, что Грег простит ее.

Она приняла душ, оделась и, заколов черепаховой заколкой волосы, направилась вниз. В гостиной никого не было, на столе стояла лишь ваза с цветами.

Как же я не сообразила, что завтрак должен подаваться в более простой обстановке! — подумала Фейт. Она вышла из комнаты и на минуту остановилась, соображая, где еще могли накрыть стол. Кажется, за салоном, прямо под моим балконом, находится небольшая терраса с креслами и столиками, вспомнила она и направилась туда.

Фейт не ошиблась — столы были накрыты на террасе, где одиноко сидел Эрик. Он просматривал толстую стопку бумаг, рядом стояла недопитая чашка кофе. Значит, догадалась Фейт, это здесь беседовали вчера оба брата, когда я невольно подслушала их разговор, — прямо наверху находится мой балкон.

— Доброе утро, — безразлично ответил на ее приветствие Эрик. — Надеюсь, ты хорошо спала?

— Прекрасно, — отозвалась Фейт, стараясь подавить охватившее ее странное волнение. Она заметила двухъярусную тележку, на которой стояли прикрытые крышками блюда. — Здесь самообслуживание?

— Может, позвать слуг, чтобы они тебя обслужили? — с сарказмом осведомился Эрик, и к Фейт моментально вернулось ее вчерашнее раздражение на этого человека.

— Я привыкла обслуживать себя сама, — парировала она. — Просто я хотела узнать, как принято в вашем доме.

— У нас нет профсоюзов с их предписаниями и постановлениями. Пожалуйста, угощайся всем, что здесь стоит.

С трудом пытаясь сохранять невозмутимость, Фейт налила себе кофе с молоком, отпила глоток и, откинувшись на стуле, посмотрела на Эрика.

— Жером еще не спускался к завтраку? — спросила она.

— Он уехал час назад по делам фирмы.

— Мне казалось, что семья Кьюте достаточно богата, чтобы нанять управляющих.

— Иногда необходимо личное вмешательство. Жером — прекрасный посредник в сложных переговорах.

— Лучше тебя?

Эрик никак не отреагировал на иронию Фейт.

— Между нами нет соперничества. Но ты не думай, что о тебе забыли. Я полностью к твоим услугам.

— Мне бы не хотелось отрывать тебя от дел, — как можно вежливее отказалась Фейт.

— Мои дела — это мои дела. Предлагаю прогуляться верхом, может быть, даже доедем до деревни, если ты окажешься неплохой наездницей.

— Это действительно так.

Эрик пожал широкими плечами.

— Вы, американцы, не страдаете скромностью.

— А уж французы и подавно, — не осталась в долгу Фейт.

— Да, мы уверены в себе — это касается как мужчин, так и женщин.

— Дорогая, никак не ожидала увидеть тебя здесь так рано! — воскликнула Эвелина, выходя на веранду в сопровождении Гюстава. — Мне, например, понадобилось немало времени, чтобы акклиматизироваться, когда я впервые сюда приехала.

— Со мной все в порядке, — заверила Фейт, обрадовавшись возможности прекратить разговор с Эриком.