Но мысль стучалась. Это просто был ее единственный шанс. Конечно, это означало бы поставить все на единственный бросок, если Брайнат вдруг вернется, пока они будут с Аллирой вдвоем, в нем может проснуться подозрительность и тогда сестру могут переместить в более безопасное место.

Насколько было известно, стражникам было приказано докладывать Брайнату, если она проговорит с сестрой более нескольких минут.

Но если никто не узнает, что я у нее?

Как можно попасть к Аллире и остаться незамеченной?

Древние дарковерцы владели такими секретами. Магическая электрическая сеть, охранявшая сон Сторна, была только одной из сил, знакомых Меллите, но все другие были сейчас бесполезны. Существовали магические плащи, набрасывающие иллюзорный покров на одевшего их, позволяющие ходить незамеченными, избегая свет, но если даже у Сторна и был такой, она не знала, где он сейчас и как им пользоваться. Она могла до восхода проскользнуть в башню, натянуть на голову магическую птицу и улететь прочь от замка — но только в иллюзии. То, что она увидела бы, соответствовало бы действительности — Сторн, как она знала, наблюдал так за битвой — но тело его лежало бы в трансе в Башне, и рано или поздно ее вернули бы назад. Это тоже был бесполезный способ. Мне нужны крылья, подумала она. Если бы я могла просто полететь с этого балкона вниз в Королевские покои, где Брайнат держит Аллиру…

Она мысленно замерла. У нее нет крыльев. Думать об этом бессмысленно. Но у нее две крепкие руки, две сильные ноги, десять цепких пальцев и тренировка с раннего детства, когда она лазала по скалам.

Она подошла к краю балкона, все фантазии и планы испарились, начался холодный расчет. Она не могла, просто полететь в Королевские покои. Но владея силой, осторожностью и некоторой долей везения, было весьма вероятно, что она сумеет спуститься туда.

Борясь с внезапным приступом слабости, она перегнулась через перила. Сорок метров грубого, тесаного камня уходили в бездну. Но стены замка не были ни отвесными ни гладкими.

Много веков назад замок был сложен из дикого камня, разрубленного на крупные глыбы и загнанного на место древними снарядами, которые быстро затупились бы, будь камень гладким. Множество оконных выступов, арочные проемы, балконы, наружные лестницы топорщили стены.

В детстве, думала она, мы со Сторном часто лазили повсюду. Меня однажды высекли за то, что я до смерти перепугала нашу няню, забравшись на балкон третьего яруса и корчив ей оттуда рожицы. Я научила Эдрика лазить по нижним балконам. Я никогда не забиралась так высоко — я боялась упасть. Но эта часть замка, вероятно, такая же доступная, как и нижняя.

Она знала, что если упадет, то разобьется насмерть о скалы. Но почему я должна упасть с сорока метров, если я сумела не упасть с пяти?

Потому что не представляла, что может случиться, если свалиться с пяти метров, думала она, но она задавила этот голос, спрятала его в маленькую коробочку, засунула его в самую дальнюю часть сознания и оставила там. Да, пусть я погибну, взывала она к самой себе, но Эдрик не боялся смерти в бою, а если и боялся, то все равно пошел на это. Я сама брала лук и стрелы, и меня могли подстрелить. Если я готова была умереть тогда, в надежде защитить Высокий Сторн, то почему я боюсь этого сейчас? Погибну, так погибну, во всяком случае, мне не придется бояться сброда Брайната, выстроившегося в очередь, чтобы изнасиловать меня!

Это нельзя было назвать успокаивающей мыслью, но на настоящий момент, решила она, сгодится и это. Помедлив мгновение, она положила руки на перила. Стянув шерстяные перчатки, она засунула их глубоко в карманы бриджей Эдрика. Вновь расстегнув плащ, она скрутила его так плотно, насколько это было возможно, и приколола к талии, чтобы он не зацепился за каменный выступ. Наконец она скинула ботинки и дрожа на ледяным ветру, перекинула их за шею, связав за шнурки.