— Она сама тебе звонила, и я с ней поговорил. Она ждет нас у тебя дома. Надеюсь, ты не против. По крайней мере, Конни на это рассчитывает.

— Да, конечно. — У Элен немного полегчало на душе. — Как она? Сильно расстроилась?

— Она очень расстроилась, но, по-моему, вам с ней будет полезно пообщаться.

Марсело повернул на ее улицу. Когда Элен увидела свой дом, сердце у нее невольно забилось чаще. На мостовой перед ее домом теснились микроавтобусы с логотипами телеканалов. У ее калитки толпились репортеры с видеокамерами.

— Ненавижу журналистов, — сказала Элен.

— Я тоже. — Марсело смерил ее озабоченным взглядом. — Может, объедем квартал кругом и попробуем зайти с черного хода?

— Нет, пошли. — Элен плотнее запахнулась в куртку.

— Смотри-ка, федеральные агентства тоже здесь.

Когда они подъехали поближе, Марсело притормозил и принялся разглядывать собравшихся.

— Я дам тебе прочитать статью Сэла до того, как мы ее опубликуем.

— Но ведь сегодняшний вечерний выпуск должен быть готов к двум!

— Ничего. В крайнем случае дадим статью завтра. Я перешлю ее тебе по электронной почте.

— Спасибо. — Значит, Марсело действительно к ней неравнодушен: из-за нее готов отложить сдачу номера. — Ты зайдешь?

— Если хочешь. С удовольствием познакомлюсь с Конни.

— Заходи и познакомься с ней. Тогда мне, может быть, покажется, что все будет хорошо.

Они подъехали к дому. Элен очень удивилась, увидев у своего крыльца пожилую соседку, миссис Нокс. Не обращая внимания на репортеров, старушка усердно орудовала лопатой, расчищая дорожку. Сердце снова сжалось от боли, вины и благодарности. Все-таки миссис Нокс не такая уж плохая!

— Пошли! — Марсело остановился во втором ряду, перекрыв выезд другой машине, и включил аварийную сигнализацию. — Бежать придется быстро. Пригни голову!

— Идет! — Элен взяла сумку.

Оба разом распахнули дверцы и выскочили наружу. Элен обежала машину, поскальзываясь на снегу. Марсело подхватил ее под руку, и они заспешили к крыльцу. Репортеры дружно бросились за ними, выставив вперед микрофоны, нацелив на них видеокамеры и крича — каждый свое:

— Элен, когда ты узнала, что он Тимоти Брейверман?

— Ты собираешься бороться за него?

— Марсело!

— Эй, Эл, откуда ФБР стало известно, кто твой сын?

— Элен, ты не хочешь дать интервью? Марсело, не беги так! Ты ведь наш коллега!

Элен неслась вперед, опустив голову; за ней бежал Марсело. Он не подпускал к ней представителей прессы. Проваливаясь в снег, Элен добралась до крыльца и взбежала по ступенькам. И тут же распахнулась дверь. На пороге стояла Конни.

— Конни! — истошно закричала Элен, увидев няню, и, рыдая, бросилась к ней.

87

Марсело уехал домой. Элен и Конни сидели в гостиной. Элен успела рассказать Конни все, что та еще не знала. Обе не переставая плакали, вытирая глаза платками из стоявшей между ними коробки. Будущее казалось им ужасным: Уилл навсегда ушел из их жизни.

— Поверить не могу, — хрипло говорила Конни, в очередной раз промокая бумажным платком мокрые глаза. — Так нельзя!

— Да. — Элен все время гладила Орео-Фигаро, который устроился у нее на коленях, свернувшись клубочком.

— Не обижайтесь на меня, но… Я, как приехала, сразу поднялась в его комнату. А там все его вещи. Игрушки, книжки… — Конни тяжело вздохнула; грудь под свитером вздымалась и опускалась.