Виктор Мережко. Входя в дом, оглянись
Артур Гордеев, двадцатипятилетний мужчина, высокий, ладный, поджарый, коротко стриженный, резкий в движениях, с несколько иссушенным лицом, дождался, когда автобус остановится, спрыгнул на землю, перебросил с руки на руку небольшую тугую сумку и огляделся. Было раннее утро. Окраинная улочка города еще не проснулась, на прибитых придорожной пылью листьях блестела крупная роса, за заборами одноэтажных домов лениво и необязательно перебрехивались собаки, по широкой трассе тяжело проносились черные от копоти трейлеры, ползли перегруженные автобусы, перестраивались из ряда в ряд нагловатые легковушки. Поодаль от остановки мигало непогашенной неоновой вывеской придорожное кафе «Бим-Бом». Артур бросил взгляд на молодую женщину, которая мыла ступеньки продуктового магазина, и направился к ней: — Доброе утро. — Закрыто еще, — огрызнулась деваха. — Через полчаса начну торговать. — Я спросить. Деваха разогнулась, убрала от лица волосы: — Ну? — Широкая, дом шестнадцать, в какую сторону? — К Савостиным, что ли? — К Савостиным. Продавщица внимательно посмотрела на парня. — К Михаилу или к Антонине? — К Антонине. — Как бы не ушла уже в кафе. — Молодка снова смахнула волосы. — Трансформаторную будку видишь?.. Вот сразу за ней. — Благодарю. Артур зацепился плечом за мокрую от росы ветку, стряхнул влагу с рубахи, затем неожиданно отчебучил лихой и пластичный танец, послав продавщице воздушный поцелуй. — Гля, какой кавалер! — удивленно засмеялась она, крикнула, с бабьим интересом глядя вслед: — Если калитку не откроют, заходи прямо во двор. Собаки у них нет, а Михаил, видать, спит. — Будем иметь в виду, мадам. — А не добудишься, давай ко мне!.. Тут у меня и чай, и кофий, и даже перекусить найдется. — Зовут-то тебя как, красавица? — Нина Ивановна! А можно просто Нина. Я тут хозяйка. А тебя как? — Забыл! Вспомню, скажу.
Дом Савостиных был спрятан за высоким глухим забором, с улицы виднелась только крепкая черепичная крыша, на которой громоздилась телевизионная тарелка, отражая яркое раннее солнце. Артур окинул взглядом ворота, выискивая звонок, поклацал щеколдой, пару раз стукнул кулаком в калитку, затем несильно толкнул ее. Она поддалась. Шагнул за ограду, остановился. Просторный, ухоженный двор, трава ровно подстрижена, над ней весело крутится поливалка. Дом кирпичный, основательный, двухэтажный, с верандой и пристройкой для живности. Парень направился к дому, довольно громко кашлянул в кулак, позвал: — Эй!.. Есть кто-нибудь? Из пристройки, где в клетках содержались кролики, вышла женщина в клетчатом фартуке, отбросила в сторону шланг для полива, недовольно спросила: — Чего нужно? — Вы Антонина? — спросил Артур. — Ну, я. Женщина, меньше сорока, сочная, грудастая, в самом соку, шагнула ближе, внимательно и с необъяснимой подозрительностью посмотрела на гостя: — Ты кто? — Артур. — Артур?.. И чего ты хочешь, Артур? Гость вынул из кармана джинсовой куртки сложенный вчетверо лист, протянул ей. — От вашей тетки. Веры Дмитриевны Деминой. Она должна была вам звонить. Савостина развернула записку, быстро пробежала глазами. — Ну звонила, — сунула письмо в карман мокрого фартука. — Давно, правда. |
