Анжель входила в эту минуту в комнату.

– Сними пальто, Жан!

– Выйди, Анжель, – резко сказал Жан, – мне нужно поговорить с Ирэн.

Ирэн сидела за туалетным столиком. Он подошел к ней.

– Мы должны развестись! – сказал он. Шпильки, которые она держала, посыпались на поднос.

– Что с тобой? Ты болен… Я позову…

Он схватил ее за руку.

– Мы должны развестись. Я устал. Мне надоела тусклая чопорная жизнь в замке.

– Можешь не продолжать. Если это один из очередных капризов, предупреждаю тебя, что они мне начинают надоедать. Если же это серьезно, то… – ее рука, лежавшая на столе, чуть-чуть задрожала, – тогда ты свободен! Можешь жить, где тебе угодно. Я вернусь в замок.

– Это меня не устраивает, – уныло сказал Жан, – я хочу развестись с тобой!

Ирэн встала и пристально посмотрела на него.

– Жан, ты сошел с ума, что с тобой?

– Я хочу развестись с тобой.

– Ты не знаешь, не понимаешь, что говоришь. Час тому назад, за завтраком, ты был таким, как всегда. Правда, ты был не в духе, но это часто бывает с тобой. Недели две тому назад ты клялся мне в любви. Разве я плохо к тебе отношусь? Я люблю тебя. Ты скажешь, наверно, что я не так тебя люблю, как ты хочешь, но ведь любовь нельзя переделать, каждый любит по-своему. Жан, прошу тебя, скажи мне все откровенно.

– Ты всегда была добра ко мне, – сказал Жан с порывом. – Твое отношение ко мне было безупречно. Что поделаешь, тебе не нравилась ни моя жизнь, ни мои друзья… Впрочем, это не важно. Теперь все кончилось, я устал от такой жизни. Человек никогда не бывает удовлетворен. Он всегда желает большего, стремится к чему-то новому. В этом смысл жизни. К каждому человеку рано или поздно приходит чувство неудовлетворенности жизнью, но только очень немногие имеют мужество это громко сказать. Чаще привыкают и успокаиваются. Много ли есть женатых людей, которые довольны своей жизнью? Очень мало, однако все они живут и тянут лямку. А я больше не могу, не хочу! Мы должны развестись!

– Я отказываюсь, – решительно сказала Ирэн. Ее губы сильно дрожали от волнения. – Я отказываюсь, слышишь? Я не желаю пачкать свое имя из-за тебя. Ты свободен, но развода я тебе не дам.

Жан безмолвно смотрел на нее. Вошла Анастаси и принесла газеты. На первой странице «Телеграфа» большими буквами стояло: «Теодор Шторн».

– А если я заставлю тебя дать мне развод? – сказал он, показывая ей объявление.

Наступило молчание. В ее глазах был немой вопрос.

– А если я расскажу про Шторна?

Ирэн схватилась за край стола. Несколько серебряных безделушек со звоном упало на пол. Она хотела заговорить и не могла. Наконец сказала прерывающимся шепотом:

– Так вот почему ты хочешь развода?

Жан смотрел на нее с насмешливым любопытством. Какая мука! Там, за этими дверями, была жизнь с ее радостями, а здесь тоска, эта безобразная сцена. Ему хотелось вырваться на свободу, но для этого нужно было довести объяснение до конца.

Ирэн заговорила опять.

– Жан, – тихо сказала она, – выслушай меня! Я давно собиралась тебе сказать, еще до свадьбы, а потом… потом… – ее голос опять задрожал, – меня выдали замуж, когда мне было восемнадцать лет, за старика! Я ненавидела его, я была ребенком. Это было хуже тюрьмы! Я жила в вечном страхе. От меня требовали того, что я не могла: дать наследника. Для тебя такие вещи, как имя, положение, – пустой звук.