|
Посвятив 1969, 1970, 1971 годы мощному прорыву через олимпиады и Академгородок в МГУ, я не мог не расслабиться, сдав первую сессию. Накладывалось на это и неизбежное желание параллельно с учебой освоить ещё и мир, доселе неведомый мне, - мир дружбы, любви, свободного интеллектуального поиска. Всё это так, но в событиях 1972 года был какой-то явный перехлест. Просидев весь первый семестр в читалках (осень 1971 года), всю первую половину 1972 года я валял дурака и чудом сдал вторую (летнюю) сессию. Решив по итогам 1971 года, что я уже состоялся как самостоятельный и ответственный человек, в 1972 году я буквально рухнул в грязь лицом, в какой-то момент полностью утратив уважение к себе.
Сдав с третьей попытки матанализ, я рыдал на какой-то мусорной свалке, заливаясь слезами, давал какие-то жуткие смертельные клятвы. В дальнейшем до конца года ничего особенного не происходило, конец года был скорее романтическим. Первый стройотряд, первый студенческий колхоз, первая девичья грудь, посиделки с историчками в темной комнате. В любом случае именно 1972 год полностью перевернул мое восприятие мира, сделал из меня совсем другого человека, переведя меня, кстати, из пятого возраста в шестой. Теперь я уже не ставил на первое место научную карьеру. Я хотел любви, во всех смыслах этого обширного слова, я жаждал истины, выходящей за рамки каких бы то ни было программ. Потом была череда лет в той или иной степени памятных и даже ошарашивающих, но не было ни одного поворота в жизни, который не был бы предсказуем, желаем, ожидаем. Стратегический план не менялся: я должен был жить в Москве, Москва давала ключи от всех остальных проблем - любовь, наука, запрещенная культура, диссидентствующие интеллектуалы и т.д. Неуклюже, мучительно, с большими потерями, но я осуществил в 1982 - 1983 годах свой план: я жил в Москве, писал роман, любил и был любим, жизнь била ключом, я крутился сразу в нескольких развеселых компаниях, пристроился к бригаде шабашников (тогда это входило во всеобщий план жизни, инженерской зарплаты не хватало). То, что произошло в 1984 году, было абсолютно нелогично, катастрофично и незаслуженно. Непостижимо с обыденной точки зрения, как мгновенно разрушается то, что с таким трудом создавалось предыдущие долгие годы. 1984 год разрушил все мои планы на обретение своей жилплощади, меня выгнали как грязную, надоедливую псину. Что-то жуткое происходило со здоровьем, причем не только физическим, у меня сдали нервы. С самого начала 1984 года наше легкое интеллектуальное гуляние приняло форму непрерывного загула. В довершение всего меня выгнали из шабашки, причем это было настолько безосновательно и несправедливо, что впору хоть волком выть. С большим трудом я устроился собирать яблоки в Фастове. Однако ситуацию эта халтура не улучшила. Кошмар 1984 года кончился в середине января. Таким образом я был хорошо подготовлен к идее особенности векторных годов. Почему идея векторного взаимодействия человека и времени возникла в конце 1993 года? Как мне помнится, толкнули к этому два события. Первое это теннисное соревнование двух американских Собак - Курье и Агасси. Второй почти весь год отсутствовал, но к концу года воспрял, а Курье, напротив, весь год надрывался, а под конец сломался. Второе событие - это выборы в Государственную Думу после разгона парламента, когда победу одерживает Жириновский, и надо было как-то объяснить этот казус. В любом случае, всё, что связано с векторным кольцом, лишено однозначности. Мало было открыть явление векторного года и продекларировать возможность взаимодействия человека с текущим временем, надо было как-то объяснить это явление. Самое простое - это совет слуге: сиди и не высовывайся. Но, думается, не всё так просто. И я весь год не публикуюсь. Лишь в конце 1993 года в "Зазеркалье" № 24 выходит статья "Векторный удар". Векторный удар Изначальное размышление, объясняющее этот новый термин, исходит из того, что люди, хоть и не коровы, но тоже нуждаются в окриках и даже ударах. |
