Бабушка Янг была лишь в нескольких шагах от столкновения аптекаря и торговки, но поскольку ее слух уже изрядно ослаб, она ничегошеньки не заметила, в отличие от Полковника Пудинга, по обыкновению сидящего на плече своей хозяйки. Попугай взмыл в небо, унося последнюю услышанную фразу — «чертов ветер», — и, как обычно делал, когда звучание слов захватывало его воображение, начал скрипуче повторять тревожные крики, подражая голосу той, что произнесла ее. Констебль Гаррет, сидевший в офисе у распахнутого окна, услышал: «Мама, чертов ветер!», вздохнул, медленно поднялся со стула и начал пятый подъем на крышу.

Так и продолжалась комедия ошибок, вызванная измученным, замутненным рассудком, но никто не смеялся. К становилось всё хуже. К началу октября, когда последние эскадрильи перелетных гусей пронеслись над полями, всеобщее беспокойство жителей Л ипары достигло наивысшей точки, нервы раздергались и завязались узлами, словно клубки в кошачьих лапах, а затем люди впали в подобие усталого опустошения. А Вихря все не было… Несколько недель спустя, когда выпал первый снег, принесенный с севера обычным осенним ветром, мы уверились: Вихрь сновидений совершил то, что нам и не снилось. Осознание, что северный гость не посетит нас, пришло ко всем одновременно, и тут же мы на мгновение застыли с мыслью: что же с нами станет?..

Небо мрачно нависло над головами и дни напролет оставалось серым и мокрым, как водяная крыса, температура упала ниже, чем всегда, и озеро замерзло, словно отсутствие Вихря ввергло весь мир в скорбное уныние. Коровы давали половину обычной нормы молока, петухи не заботились о том, чтобы приветствовать утро, собаки выли посреди дня, а кошки были слишком утомленными, чтобы охотиться на мышей, которые наводнили дома Липары. Горожане всегда полагали, что устранение Вихря сновидений исполнит их чувством облегчения, возможно, граничащего с неким духовным возрождением, теперь же они занимались ежедневными делами, словно в трауре. К подавленности и унынию приплеталось вездесущее глубокое чувство вины, словно нас наказали за то, что недостаточно высоко ценили исключительность летучего безумия, пока оно у нас было.

Зима, укрытая снежным одеялом и скованная льдом, словно показала оборотную сторону произошедшей перемены своим якобы недвижным оцепенением. Бабушка Янг слегла и, будучи прикованной к постели, жаловалась, что у нее нет больше сил. Полковник Пудинг был вне себя из-за состояния хозяйки и целый лень просиживал в ее комнате, расхаживая туда-сюда по изголовью кровати; его неподвижные фарфоровые губы постоянно бормотали слово «мама». Больная коленка констебля Гаррета вела себя хуже, чем обычно, или ему так казалось, и вместо ежедневных обходов, удостоверяющих, что в городе все спокойно, он оставался в офисе за столом, раскладывая бесконечные карточные солитеры и постоянно проигрывая. Как-то в воскресенье, посреди мертвого окоченения города, пастор Хинч читал проповедь, призывающую жителей очнуться ото сна и творить свои собственные перемены, но когда пришло время для паствы отвечать ему молитвой, две трети полученных откликов обернулись бесстыдным храпом. Мы с Лидией сидели на кухне за столом, попивая чаёк, и старались не встречаться взглядами; каждый из нас ждал, что другой начнет разговор, и слушали, как за дверью завывает ветер, который не был Вихрем сновидений.

В конечном счете с весенней оттепелью люди вроде как оттаяли и вернулись к жизни. Хотя по сравнению с прежней жизнью это было пустое, безрадостное, монотонное существование. Всё казалось лишенным интереса и красоты. Думаю, наверняка аптекарь Бек Харбут первым заметил в разговоре с покупателем, что больше не видит снов.