И мы, вытянувшись в цепочку, заскользили в густой темноте. У кого то оказался фонарик, которым светили под ноги. Где то вдалеке, между стволами деревьев, мелькали цепочки огней. Видать, там и были пресловутые дачи.

Но мы шли совсем в другую сторону, ориентируясь на странные всполохи, которые то и дело вспыхивали сквозь листву кустарников. Оказалось, это были костры, разожжённые нашими противниками по периметру большой поляны, на одном конце которой толпились купчики, готовясь к бою.

Азамат спокойно стоял в сторонке, засунув руки в карманы шорт, и рассматривал построение Федькиного воинства. Откуда то сбоку зашуршали кусты, стали появляться люди и сливаться с нашим отрядом. Димка кощун был вместе с ними; он подошел к Азамату и возбужденно сказал:

– Двадцать человек со мной приехали. Полиция, кажется, что то заподозрила. Пока сюда гнали, три тачки с мигалками стояли. Мы поодиночке прорывались, связь через амулеты держали.

– Ладно, надеюсь, никто не стуканул про свалку, – пробурчал Азамат и махнул рукой. Сразу же от купеческого отряда отделилась долговязая фигура, в которой угадывался Федор Ефимов.

Главари сошлись на середине и о чем то переговорили. Казуров вернулся и пояснил:

– Нас сорок шесть человек. С их стороны будет столько же. Бьемся без правил с применением любой рукопашной техники. Магию, кастеты и прочее железо использовать запрещено. Хитрость приветствуется. Победа за тем, кто не побежит с поля или по соотношению сил. Кровь – не причина останавливаться. Хоть с расквашенным носом бейся, но повали противника. Если совсем невмоготу и хочешь выйти из боя – просто присаживаешься, прикрывай голову. Ясно?

– Понятно, – вразнобой заговорили парни.

– Строимся в две линии, – продолжил Азамат. – В первой пойду я и старшие братья. Молодежь держится позади и не дает прорваться купчикам по флангам. Кто побежит – я потом все равно узнаю и сделаю так, что его репутация опустится ниже канализации. Не шучу. Мы все в одной лодке находимся.

Думаю, Азамат излишне нагнетал ситуацию. Все и так понимали свою ответственность не только за себя, но и за тех, кто стоял справа и слева. Мы по команде Казурова выстроились в две шеренги. Рядом со мной оказался тот паренек, с которым я сидел за одним веслом. Он подмигнул мне и протянул руку:

– Михаил Кочубей. Из свободных дворян.

– Викентий Волховский, – пожал я крепкую ладонь, и подумав, добавил: – Мелкопоместный дворянин.

– Тот самый? – подмигнул новый знакомый? – «Механик»? Смотрел я ваш с Великой княжной бой.

– Получается, я и есть, – улыбнулся в ответ. От Мишки исходила настолько сильная волна доброжелательности, что сразу захотелось ему довериться.

– Будем вместе держаться, – кивнул Кочубей. – Главное, не мешай первой шеренге разбивать атаку, гаси каждого, кто прорвется.

– Ты уже был в «свалке»?

– Один раз, – кивнул Мишка. – Весной дело было. Ты не бойся. Здесь никто никого не убивает. Но кровь пустить могут запросто.

– Вперед! – раздался зычный голос Азамата.

Наши ряды дрогнули и двинулись навстречу колыхающейся толпе купеческих задир. Никто не спешил сближаться. Шаги были редкие, осторожные, словно каждый набирался смелости и храбрости для первого удара. Первая шеренга слегка подалась вперед и остановилась в нескольких метрах от противника. Потрескивали уголья в кострах, освещавших поляну, причудливые огромные тени то вырастали на кронах деревьев, то опадали до крохотных фигурок. Наступила звенящая тишина, а где то на границе слуха ввинтился странный шум. Мне показалось, что гигантская стрекоза нависла над землей и беспрерывно машет крылышками. Ощущение нереальности происходящего на какое то мгновение завладело мною, но зычный рев Азамата разбил это очарование.