– Ладно, утром пригласил околоточного, – вздохнула женщина. – Оформим по облегченному варианту. Видать, судьба у этого Викентия – идти по жизни без герба и с пустыми карманами.

– Ничего, злее будет, – Агафон осторожно подтянул больную ногу и встал со стула. – Не он первый, не он и последний.

2

Мерно тикает маятник напольных часов на массивной малахитовой подставке; поблескивают в свете утреннего солнца, робко заглянувшего через распахнутые тяжелые портьеры, прямые и строгие углы вычислительной аппаратуры на массивном столе; блеклые солнечные зайчики, рожденные от стеклянных дверок элегантных офисных шкафов застыли круглыми капельками на стенках и потолке.

Двое мужчин, один средних лет, другой помоложе, в легких добротных костюмах серого цвета чуть ли не на вытяжку стояли перед пожилым хозяином этого светлого, отделанного панелями из дорогих сортов дерева, кабинета. Георгий Яковлевич Мамонов с рассеянным видом просматривал какие-то документы, вложенные в папку темно-красного цвета с тисненным гербом Рода, и казалось, не обращал внимания на повисшую тишину и тоскливо перетаптывающихся с ноги на ногу посетителей.

Князь, аристократ в десятом поколении, управитель Ленской губернии, фактически – хозяин огромной территории, раскинувшейся от Колымы до Енисея и от северных морей до Байкала, крупнейший землевладелец и золотопромышленник имел привилегию не торопиться, отчего его долгое молчание расценивалось мужчинами как плохой знак для себя. Потому что они прокололись, запоров важное дело.

– Докладывайте, чего стоите истуканами? – густым голосом, тщательно пряча раздражение, проговорил Георгий Яковлевич. Он закрыл папку, отодвинул ее в сторону, и положил на стол руки, на которых выделялись массивный перстень с алмазом из индийской Голконды и четыре кольца-амулета. С нарочитым вниманием посмотрел на ухоженные ногти.

Вперед выступил мужчина с густой щеткой усов, широкоплечий, отличавшийся отменной физической мощью, решивший взять на себя роль докладчика. Да и не мог он переложить ответственность на своего напарника, молодого и неопытного сотрудника безопасности Дома Мамоновых. Слаб еще Васька Казарин – так звали второго мужчину – отчитываться. Сразу впросак попадет, неправильно оценивая ситуацию.

– Мы выяснили, что Аксинья Федоровна четвертого июня под чужим именем взяла билет на теплоход до Коршуновки. Ее опознали диспетчер порта, кассирша и один из полицейских, дежуривший на причале. Мы пытались отыскать ее следы по родовым кольцам, подаренным вами младшей супруге, но, предположительно, она выбросила их в реку, что значительно затруднило поиски в эфирном поле. Пришлось организовать поиски еще и артефактов, чтобы выяснить точный маршрут княгини. С помощью связи предупредили дальние кордоны. Однако перехватить Аксинью Федоровну не удалось. Подозреваем, что она уже в Верхоленске. Оттуда у нее только один путь: в Иркутск. А там перехватить сложнее. Сами знаете, хозяин: на территории Булгаковых наши требования будут игнорироваться.

Мамонов поморщился, зная все тонкости взаимоотношений между конкурирующими Домами.

– Не лезьте в бутылку, – посоветовал он. – У княгини есть родственники в Москве, Новгороде, Ростове, Ярославле. Сейчас не стоит поднимать шум из-за побега. Если вам не удастся перехватить на межевых землях – а я почему-то уверен, что вы лопухнетесь, сопляки! – пусть спокойно едет, куда хочет, уверенная, что оторвалась от преследования.