— Правда, прекрасная комната? — не то спросила, не то утвердительно сказала Линда.

Джил кивнула. С первого взгляда ей понравилось все, у нее создалось впечатление, что все это она уже видела: пепельницу, жестяную пивную кружку, складки» занавесках, — это был его дом. И она полюбила его простор и неуловимый налет старины… Джил сама удивилась, как ей удалось не вскочить с места, когда он стремительно вошел в комнату.

— Здравствуйте, девушки! — В этот раз на Эрике был удлиненный пиджак оливкового цвета, гладкие коричневые брюки и кожаные комнатные туфли. Волосы, влажные и слегка приглаженные, напоминали поле ржи после сильного дождя, он был свежевыбрит и вообще буквально сверкал чистотой. Внезапно его взгляд упал на забинтованные руки Джил.

— Именно поэтому она сейчас не за прилавком, — торопливо пояснила Линда и добавила: — Это на случай, если ты хочешь узнать, почему она сейчас здесь, а не там.

— Естественно, хочу! — Эрик остановился прямо перед Джил. — Ну и что вы с собой сотворили? Отвечайте! — потребовал он. — Стоит мне только отлучиться на несколько дней, и вы уже себя изувечили? Что, черт возьми, случилось?!

— Вы правы, — робко улыбнулась Джил, безуспешно пытаясь скрыть терзавшее ее волнение. — Я немного обожглась, но ожоги уже заживают, так что я смогу вернуться на работу еще до конца недели, — заверила она.

— Ну и каким же образом вам удалось так покалечиться, моя девочка?

Джил беспомощно пожала плечами, а потом вдруг истерически рассмеялась. Да уж, руки ее обмотали белоснежными бинтами так, словно она действительно смертельно пострадала, а Эрик выглядел таким встревоженным… это было совершенно невыносимо. И Джил, почти лишившись дара речи от наплыва эмоций, уставилась в огромное окно, пока Линда обстоятельно излагала дяде, что произошло.

— Так, понятно.

Джил услышала, как он сел, достал из коробки, стоявшей на столе, сигарету и несколько раз нетерпеливо щелкнул зажигалкой, прикуривая. Вдыхая дым, она слушала, как племянница рассказывает об их с треском провалившемся секретном пикнике, о том, как они были в больнице, и о том, как мама узнала об их отношениях с Кифом.

— Для вас обеих это был тяжелый, прямо-таки боевой, день, правда? — усмехнулся Эрик и позвал Джил по имени. Она повернулась. — Как ваши руки? — мягко поинтересовался он.

— О, не беспокойтесь, мистер Норлунд, почти все в порядке, — вежливо ответила она.

— Вы меня успокоили. — Он смотрел на нее, как Джил показалось, с искренней тревогой, потом перевел глаза на слугу, вошедшего с подносом, на котором стоял кофе и тарелки с разнообразными открытыми сандвичами.

— М-м-м, я такая голодная! — заявила Линда. — Хольгер, эти сандвичи выглядят просто божественно.

Тот улыбнулся и разлил кофе по чашкам; Линда бросила на забинтованные руки Джил беспокойный взгляд, который перехватил Эрик.

— Ты совершенно права, Лин, — кивнул он. — Первое время она не справится, так что придется поить и кормить ее, как ребенка.

Джил, замерев, смотрела, как он, улыбаясь, усаживается на подлокотник ее кресла, держа в руках чашку кофе.

— Ну, давайте, детка, завтракали вы давно, так что пора уже и подкрепиться.

Не в силах сдержать нервную дрожь, девушка осторожно отхлебнула из чашки, которую он поднес к ее губам. Линда, поглощенная сандвичами, не выказала совершенно никакого удивления по поводу маленького спектакля под названием «Мистер Норлунд заботится об одной из своих служащих».

— Ну а теперь как насчет того, чтобы поесть? осведомился Эрик, когда Джил покончила с кофе.