— Потому что там у стражников на стенах глаза уже привыкли к темноте. А здесь костры высветят любого, кто захочет подойти к главным воротам, но при этом разглядеть, кто крадется в тени, будет очень трудно.

Они пригнулись и вновь двинулись вдоль хребта холма, но, пройдя еще футов двадцать, Торгрим снова подал команду остановиться.

— Первым пойду я, — вызвался Старри, пожалуй, слишком нетерпеливо и слишком громко. Харальд было запротестовал, но Торгрим поднял руку.

— Первым пойду я, — отрезал он. — Харальд — следующий. А потом, Старри, ты по одному начнешь отправлять своих людей. Сам пойдешь последним.

Он не стал дожидаться возражений, чуть ли не ползком перебрался через высокий гребень и принялся спускаться по склону. Роса быстро намочила его кожаные сапоги. На левой руке у Торгрима висел щит, и он старательно придерживал его, чтобы тот не лязгнул о рукоять Железного Зуба и не выдал его стражникам.

Трава сменилась утоптанной землей, когда он добрался до расчищенного участка, окружавшего форт по периметру, совсем так, как он видел в своем волчьем сне. Сторожевые костры у ворот горели ярко, и он избегал смотреть на них. Пригнувшись, он стремглав пересек открытое пространство, напряженный, в любой миг ожидающий окрика, но ослепительное пламя костров, треск углей, звуки ночи и просто поздний час, когда бдительность неизбежно ослабевает, надежно укрыли его от глаз любого наблюдателя.

Прижавшись к земляной стене, которой была обнесена деревушка Клойн, он немного подождал, переводя дыхание, и стал смотреть в том направлении, откуда пришел. Открытое пространство уже пересекал Харальд. Он также добрался до стены незамеченным и распластался на ней, пока Торгрим наблюдал за тем, как в темноте к ним приближается приземистая фигура Нордвалла Коротышки.

Торгрим вдруг улыбнулся про себя и покачал головой, осознав всю драматическую нелепость ситуации. «Ну и для чего я отправился в этот дурацкий и рискованный набег? — спросил он себя. Впрочем, ответ был ему хорошо известен: — Чтобы поскорее покончить с этими дурацкими и рискованными набегами».

У себя дома в Вике он располагал такими богатствами, которых обычному человеку хватило бы на несколько жизней. На своем веку ему довелось пережить такие приключения, о каких остальные могли только мечтать. Все, казалось¹ бы, на этом можно и остановиться. Но попасть домой они с Харальдом могли только с помощью Арнбьерна, а тот не намеревался отправляться в обратный путь, не разжившись изрядной добычей.

«Сейчас я ничего так не хочу, как покончить со всем этим и вернуться домой, — думал Торгрим, — но, чтобы найти для этого средство, придется еще раз взяться за меч. Ну, значит, так тому и быть».

Последним открытое пространство проскочил Старри и всем телом прижался к стене. Торгрим подался к нему и увидел, как Старри кивнул в темноте. Все бойцы были уже на этой стороне. Движения Старри понемногу становились все более дергаными и нервными. В нем просыпался берсерк.

Торгрим положил было ладонь на рукоять Железного Зуба, но потом сообразил, что сейчас ему требуется совсем другое оружие. Опустив руку, он вынул длинный кинжал, который носил в ножнах на правом бедре, и двинулся вперед, держась поближе к стене и время от времени задевая ее щитом. Он был уверен, что теперь их никто не заметит, — внизу, у подножия стены форта, лежала густая тень, и любому стражнику пришлось бы далеко перегнуться наружу, чтобы разглядеть их.

Но, кто бы ни остался в Клойне, они будут опасаться нападения со стороны поля, а не от подножия.

Они обогнули угол форта, пройдя четыреста футов. И еще четыреста. Торгрим пытался прикинуть, где может находиться эта потайная дверь, но теперь он смотрел на стену под совсем другим углом. Они двигались почти на ощупь в сплошной темноте, и лишь с одной стороны над ними нависала мрачная громада крепостной стены.