Он и там не мог отказаться от любимого дела — возглавил художественную самодеятельность, поставил театрализованный концерт к столетию В. И. Ленина, играл в подшефных домах пионеров Деда Мороза в новогодние праздники…

Вернувшись из армии, Валерий Белякович поступил работать в театр Г. Юденича. Это была замечательная школа. Геннадий Иванович Юденич был одним из первых создателей авторского театра, он оказал огромное влияние на Беляковича самим своим образом мышления, умением создавать театральное пространство, выстраивать мизансцены и массовые сцены, находить хореографическое и музыкальное решение спектакля и еще многим, многим другим. Спектакли Геннадия Юденича «Оптимистическая трагедия», «Вестсайдская история», «Город на заре» наше поколение смотрело по нескольку раз, заряжаясь от них какой-то совершенно особой энергией, полетом мысли и фантазии. Это был наш театр и все, происходящее в нем, было невероятно дорого… И к счастью, оценили его не только мы — в «Литературной газете» была опубликована статья, в которой о спектаклях Юденича писали как о работах «потрясающего драматического накала, высокой музыкальной культуры, великолепного актерского ансамбля».

Впоследствии Валерий Белякович вспоминал: «В театре Юденича у меня появилась вера в себя как художника. Геннадий Иванович раскрепостил меня, заставил поверить в свои собственные силы, и, может быть, именно в это время у меня впервые промелькнула мысль о своем театре. Пока — на уровне мечты…»

В 1973 году Валерий Белякович, полный сил и веры в себя, поступил в ГИТИС на актерский курс к Андрею Александровичу Гончарову, но проучился только год. За этот год он понял, что его призвание — режиссура и надо выждать еще несколько лет, чтобы увериться в себе…

Однажды Белякович предложил своему младшему брату Сергею попробовать сделать спектакль — надо было только собрать для этого группу энтузиастов. Сергей, никакого особого пристрастия к театральному искусству не питавший, почему-то согласился и тут же предложил первого артиста — своего бывшего одноклассника и близкого друга Рыжего, Виктора Авилова: «Он анекдоты клево рассказывает». Виктор тоже легко согласился на предложение старшего брата своего приятеля — ему к тому времени уже поднадоело постоянно менять места работы, хотелось чем-то занять свою деятельную натуру, найти какое-то дело, чтобы и время, и мысли, и душа оказались чем-то заняты. Тем более что семейная жизнь складывалась не слишком радужно. Потом постепенно подтянулись и другие.

Вспоминает Сергей Белякович: «У Романыча (так называют Валерия Беляковича в театре. — Н. С.) Божий дар руководителя. Мышление глобальное.

Он все сразу хотел делать. Было бы шесть рук, как у таракана, он бы все „захапал“ и всеми делами занялся бы одновременно.

…Ну так вот, Витька шоферил, а я в метро пошел работать. Мы с напарником сняли дачу, чтобы от родителей не зависеть. И однажды Романыч приехал к нам в гости. Посидели мы. Вечером пошел его провожать. Идем — весело, хорошо. И он мне говорит: „Смог бы ты изобразить проститутку?“ Он наблатыкался, знает всю науку, а мне ни к чему — мол, чего тут изображать. Мы ведь подпили маленько. На платформе никого, идет крупный снег — середина зимы, и я в удовольствие начал дурачиться, приставать к нему. Он не выдержал — рассмеялся. Мы свалились с платформы. Не на рельсы, а в сугроб, через забор, а там по горло снегу. И электричка… Последняя. А мы в снегу торчим, как грибы. Проводили ее взглядом да пошли назад. В ту ночь он впервые завел разговор о театре. И тонко так. Не в лоб. Потому что для меня это было типа предложения в космос полететь… И началось».