|
Очень вялый по звучанию альбом. Но любопытно, что сейчас, по прошествии более года, я замечаю, что такой звук — атмосфера занудства — входит в моду. На «Это — не любовь» мы не возлагали вообще никаких особых надежд. Там собраны некоторые старые вещи: «Весна», например, и песни, предназначенные, так сказать, для внутригруппового использования. Условия студии были таковы, что выбора не было — три гитары и ритм-компьютер, никаких накладок, кроме одной вещи. Вначале это угнетало, но в процессе работы даже стало нравиться, и под конец записи мы, можно сказать, даже к этому стремились, к такому звуку.
Это другой подход к иронии. Когда я пишу песни типа тех, что вошли в «Это — не любовь», мне очень смешно. По идее мы предназначали этот альбом молодым ребятам, лет под 20, а оказалось, что эту иронию улавливают более взрослые люди. Видимо, для молодежи требуется повышенный драматизм ситуации. Может быть, поэтому молодежь так любит хэви. Есть еще один альбом, но пока он не сведен окончательно. Туда как раз войдет фестивальная программа и, может быть, «Последний герой». Хоть этот номер и записан на «Камчатке» с «модным» ныне звуком. (Виктор улыбается), но все же не показывает энергетических возможностей этой песни. Мы писали его в другой студии, но тоже практически вчетвером, кое-где подыгрывал Игорь Бутман. Это будет ритмическая музыка, танцевальная. Может быть, альбом будет называться «Ночь». … Ночь для меня — это особое время суток, когда исчезают все отвлекающие факторы. Но не только. Ночь наполняет меня ощущением мистики. Все предметы, явления, вещи становятся ночью другими. Ты сам, наверное, замечал, что дневной человек и ночной человек, один и тот же, разумеется, — это, тем не менее, разные люди. Можно сказать, что ночь дает мне чувство романтики». «Взгляд с экрана». «Рокси» № 10, 1985 г.
… Неудачное выступление КИНО для меня все еще остается загадкой. В чем-то это можно объяснить тем, что на первых полутора вещах в зале горел свет и Виктору это сломало настрой, в чем-то тем, что он позволил себе сломаться, в чем-то — усталостью публики от ЗООПАРКА, ИГР и АУКЦИОНА. Сидящие в зале понимали, что все идет правильно, все идет как надо, и… ничего не могли с собой поделать. КИНО, всегда бравшее зал эмоциональным напором прорванной энергетической плотины, к середине концерта этот напор потеряло, будто воды за стенкой дамбы не хватило. Черт его знает, что произошло, но приз за лучшие тексты. Цой получил совершенно заслуженно. «Марш мира», «Перемены», «На улицах снег» — великолепные тексты. Да и музыкально очень здорово. Такое впечатление, что Цой, пройдя через разные заморочки, вновь вернулся к простоте и душевности «45» только на более высоком уровне. Как и раньше, в КИНО один приличный музыкант — это Игорь Тихомиров из ДЖУНГЛЕЙ, играющий на басу вместо Саши Титова (наверно, это уже кино-традиция). Среди знатоков высказывались подозрения, что он относится к работе в КИНО серьезнее, чем Титов. Для «уравновешивания» Игоря и сохранения нежно любимого музыкантами бардака, «киношники» были вынуждены пригласить сразу двоих — «Африку» Бугаева, исступленно колотящего по перкуссии, и клавишника, наверное, идейно близкого «выдающемуся» гитаристу Юре Каспаряну, имя которого установить не удалось. Вдвоем с Юрой, мастером трехминутных запилов на двух нотах, они устроили в конце выступления нечто какофоническое. Впрочем, это единственное тяжелое место, а в остальном же мне впервые интереснее и приятнее слушать запись, чем вспоминать о концерте. Алек Зандер. «Рокси» № 11, 1986 г.
«Прослушав альбом в первый раз и заснув примерно на песне «Звезды останутся здесь», я разжился адским эпиграфом: «Ночь» шуршит над головой, как вампира черный плащ…» и кровожадно принялся за анатомирование незатейливой и невдохновляющей музыки. |
