|
Он быстро освоил труд бурильщика, ловко научился захватывать крюком свинченные трубы — «свечу», спускать ее с помощью элеватора вниз. Его вахта задавала в бригаде тон, считалась лучшей. Неслучайно именно она всегда первой выполняла производственные задания. Потому что в ней работал такой «упертый хлопец», как Муравленко. А однажды, когда он шел со службы, на доске объявлений, висевшей перед главной конторой на барачной стене, вдруг увидел — глазам своим не поверил! — выведенную мелом фамилию «Муравленко». Среди лучших бурильщиков, добившихся наивысших показателей в соцсоревновании. Ошибок в таком деле не бывает, но, может, однофамилец? Но на буровой был только один Виктор Муравленко. Радость наполнила душу и сердце, будто солнце выглянуло сквозь пасмурные тучи, бросило сияющие лучи! Это был его первый признанный успех, первая дорогая награда, которая многого стоила. Значит, труд твой не растворился втуне, замечен и оценен по достоинству. Сколь важно вовремя поощрить работу молодого человека, его порывы, — об этом он будет помнить потом всю жизнь. Даже когда окажется на самом верху, во главе этого сложнейшего живого организма-муравейника, он будет всегда внимательно следить за работой молодых специалистов и поощрять их труд.
После второго курса он вновь перевелся с вечернего отделения на дневное. Но работу на буровой не оставлял, нес вахты и там. А забот прибавилось и в самом институте — он был выбран комсоргом курса. Сейчас это, может быть, звучит довольно устарело, но Муравленко стал душой коллектива. В наше время «душ» таких всё меньше и меньше — одни деловые отношения, выгода, бизнес по принципу «человек человеку — волк». Виктор был организатором трудовых починов, субботников и празднеств. Студентов нефтяного института называли «трудовым резервом» Грознефти. Шла вторая пятилетка, и их, «нефтяных академиков», бросали из студенческих аудиторий на самые узкие места и горячие участки — на промыслы, буровые, где что-то барахлило и требовало наладки для выполнения плана. Ну а уж когда одерживалась победа, то праздник труда отмечался едва ли не всем городом! Фотографии передовиков вывешивались на домах, в магазинах, в автобусах и пригородных поездах. Их знали в лицо все жители Грозного. Они были не менее популярны, чем самые модные киноартисты, чем Михаил Жаров, Борис Чирков, Леонид Утесов и Борис Бабочкин. А тогда как раз вышли два замечательных фильма — «Чапаев» и «Веселые ребята», на просмотр которых студенты и рабочие ходили по десять-пятнадцать раз. Торжества с вручением переходящего Красного Знамени устраивались так. На буровую приезжал духовой оркестр, празднично одетые жены и дети дарили рабочим цветы, звучали не только поздравительные речи, но и шутки, веселье лилось рекой, потому что это была общая, единая на всех радость. А для отстающих бригад в наказание придумывали и такое: к ним притаскивали деревянного буйвола с огромными рогами, чтобы забодал нерадивых, грозненские мальчишки составляли «оркестр» из чайников, ведер и сковородок, шумели и гремели так, что перепонки в ушах лопались, а под улюлюканье и свист вручалось дырявое «знамя» из рогожи. И всё это тоже с азартом и остроумием придумывал Виктор Муравленко. В 1934 году случилось две трагедии, которые переживала вся страна. В Ленинграде был злодейски убит видный партийный и государственный деятель, «второе лицо в партии» Сергей Киров, а на стратостате «Осоавиахим-1» при попытке достичь мирового рекорда высоты — 22 километра — погибли отважные стратонавты Федосенко, Васенко и Усыскин. С напряженным вниманием все следили и за другой драматической ситуацией, связанной с раздавленным льдами в Чукотском море ледоколом «Челюскин». К счастью, она разрешилась благополучно: все члены экспедиции были спасены нашими летчиками, большинство из которых стали первыми Героями Советского Союза. |
