С другой стороны я всегда знала, что являюсь могущественной и очень искусной волшебницей из древнего магического семейства… но не настолько же влиятельной! Представляю себе, в каком затруднении оказались мама и бабушка. То есть, я не должна никаким образом проявлять любых желаний в их присутствии, потому что отказать мне они решительно ни в чём не могут. А вот над Эсми я бы могла недурственно подшутить. Но не стану, потому что это было бы нечестно. Хорошо, что у меня много братьев, с которыми я могу вести себя по-прежнему. И ещё есть папа — он ни в малейшей степени не попадает в зависимость от моего нового статуса.

С этим настроением и легла спать. Но долго ворочалась — я ведь здорово набедокурила с Грейс. Впрочем… между нею и Джессом ещё зимой определённо сильно искрило. То есть она не будет очень уж вырываться из объятий моего братика.

Поскорее навела обшаривающие чары — точно. Не вырывается. Сидят рядышком и воркуют — чисто голубки. Не стала подслушивать о чём — надо же соблюдать приличия. Но этот Стокманн… как его…? Огастус. Ведь он лишился такой замечательной невесты!

Я снова пошла к папе — ну, так уж получается, что больше мне не с кем серьёзно поговорить. Но в кабинете его не оказалось. Я снова навела обшаривающие чары — а он как раз… в общем, подглядывать за родителями не стала. Рано мне ещё на такое смотреть. Прошла в библиотеку и принялась разыскивать карты и книги про Вену.

Так уж меня учили родители, что за собой всегда нужно прибирать. Не важно — детские ли шалости, взрослые ли ошибки, но: или исправь, или, если не можешь, хотя бы, извинись. Утром, измученная сомнениями, я пришла к папе и доложила о своей готовности отправиться в столицу Австрии, чтобы загладить содеянную мною оплошность. Он выслушал, не перебивая, а потом выложил на столик мой паспорт и стопочку денег. Маггловских.

На выяснение адреса Огастоса Стокманна в справочной ушло немного времени — я указала даты рождения между семьдесят седьмым годом и шестьдесят седьмым, полагая, что не будет же жених Грейс старше двадцати пяти или младше пятнадцати лет.

Ожидая ответа, я мысленно представляла себе список на двух листах, однако получила один единственный адрес.

— Вам безумно повезло, — улыбнулась мне девушка из окошка. — Вот, если бы вы спросили про Августа Стокманна — искать его вам пришлось бы несколько дней, объезжая множество адресов.

Мне оставалось сесть в такси и показать водителю бумажку.

Говорю же — я неплохо ориентируюсь в мире магглов. Хотя по-немецки знаю буквально несколько слов.

Выяснилось, что Стокманны живут в обычном городском доме, что звонить им нужно кнопочкой с фамилией, указанной на табличке у входа в подъезд.

— Вер ист дас? — раздалось из динамика.

— Ихь Вилли, — напрягла я все свои познания в незнакомом языке. — Ихь шпрехе дойче нихт. Ихь шпрехе Энглиш, Фрэнч унд Спэниш.

— Английский подойдёт, — ответили мне. — Так к кому вы?

— Я с извинениями по поводу расстроенной помолвки. Наверное, к несостоявшемуся жениху, — голос был мужским и показался мне молодым.

— Поднимайтесь на третий этаж, — распорядился невидимый собеседник.

В двери что-то задребезжало. Открыла её и вошла в подъезд. На третьем этаже меня поджидал молодой человек приятной наружности, одетый в летние брюки и футболку.

— Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии, — я поспешила представиться по полной форме.