– Хорошо, сейчас принесу, – ответила я, пытаясь вспомнить, где видела комнату отдыха.

Мне потребовалось куда больше времени, чем я ожидала, чтобы найти торговый автомат, потому что, разумеется, нигде нет ни одного журналиста, когда они так нужны. Купив наконец две бутылки, я поспешила назад в зеленую комнату.

– Ты что, ходила за ними на Фиджи? – резко сказал Эйден, когда я вошла.

Э э…

Что?

Я нахмурилась и моргнула. В комнате, кроме него, сидели две женщины. Слишком много макияжа, слишком глубокие декольте. Девушки, впрочем, меня не беспокоили. Все мое внимание было обращено на босса. Временного боса. Временного босса, напомнила я себе.

– Что то не так? – осторожно спросила я, глядя ему прямо в глаза. Ситуация была такая неловкая, что девушки начали ерзать – как в детстве, когда родители твоего друга ругают его прямо при тебе.

– Нет, – он так же пристально смотрел на меня, и его ответ был больше похож на хлопок, чем на слово.

Нет.

Почему я вообще утруждаю себя тупыми вопросами? Серьезно. Я подумала, что, возможно, лучше было просто промолчать. Но эти его угрюмые выходки начали действовать мне на нервы. Одно дело – его обычная ворчливость, а это – совсем другое. Тот факт, что он снова повел себя как кретин на людях, отложился у меня в голове, но его было достаточно легко проигнорировать и вытеснить из сознания, не заостряя на нем внимания, потому что я не была знакома с девушками, сидящими в комнате, и никогда их больше не увижу. Но то, что он сказал на виду у Кристиана, было совсем другой историей.

Теребя материал своего платка, я впилась взглядом в мордочку с усиками и не отводила от нее взгляда.

– Я знаю, наверное, я не вправе поднимать такие темы, но если ты хочешь о чем то поговорить…

Каждое мое слово было пропитано злостью.

Все его внимание тоже было сосредоточено на мне. Эйден, одетый в свои обычные свободные шорты и футболку, выпрямился и положил телефон на бедро.

– Ты права. Я плачу тебе не за то, чтобы ты высказывала свое мнение.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Я подавила чувство, будто мой желудок в огне, и постаралась держать себя в руках. Я знала, каково это, когда к тебе придираются. Я знала, каково это, когда люди, о которых ты должен заботиться, дерьмово с тобой обращаются.

Я не собиралась плакать из за Эйдена. Я не плакала из за людей, которые не заслуживали моих слез, и Эйдену – особенно гребаному Эйдену – меня не сломить. Ни сейчас, ни когда либо еще.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Он был прав. Мне действительно платили за то, чтобы я, стиснув зубы, выполняла свои обязанности. Скоро я уйду от него. Это все будет уже не мое дело. Прикусив щеку, я заставила себя отпустить ситуацию, хотя позже, оглядываясь назад, я поняла, что это действие далось мне тяжелее всего в жизни.

Я аккуратно поставила бутылки на стол.

– Тебе еще что нибудь нужно? – спросила я ровным, бесцветным голосом, но, возможно, при этом дышала как дракон.

– Нет, – буркнул в ответ этот грубый ублюдок.

Я улыбнулась ему, хотя была уверена, что у меня раздувались ноздри. Я все еще не обращала внимания на женщин, которые уже поднялись на ноги. Не нужно было спрашивать, чтобы понять, что они напросились составить ему компанию и теперь жалели об этом. Пусть.

– Я буду в коридоре.

Я выскользнула за дверь и прислонилась спиной к стене, сжав кулаки. Через мгновение из комнаты выскочили и две незнакомки. Они склонились друг к другу, о чем то перешептываясь, и поспешили прочь. Это был не первый случай, когда женщины пытались подобраться к Эйдену, но безрезультатно. Впрочем, мне не было до них дела.