7

Великий князь был не в духе: только что закончилось совещание Государственного совета по обороне. Генералитет запросил слишком большие средства на модернизацию флота. Бравлин Яросветович, скрепя сердце, утвердил 70 % от запрошенного, больше выделить не было ни какой возможности. Еще раз подтвердилось, что власть князя имеет определенные рамки. В принципе, он мог принять любое решение, даже выделить в десять раз больше чем требовалось, но фатальную роль сыграла ограниченность бюджета. Министр обороны Асмуд Минеев в запале высказал: «Народ не способный содержать свою армию, вынужден содержать чужую!». Бравлин Яросветович сам прекрасно понимал, что корабли устаревают и необходимо срочно проводить глобальную модернизацию, но был непреклонен: «17 триллионов и точка!».

Да, Русколань держала второй по боевой мощи флот после Европейского Союза, и четвертую по численности армию в мире, но это была жизненная необходимость. Княжество имело весьма протяженные границы, и флот был буквально «размазан» по десяткам опорных пунктов. Для надежной защиты требовались силы в полтора, два раза большие, чем располагала Русколань, но на это не было денег. Еще прадед Бравлина Яросветовича князь Владимир Жданович принял закон: «20 % бюджета выделяется на науку и образование, и 20 % на здравоохранение и социальную сферу». Как это не было парадоксально, но именно это неукоснительно выполнявшееся правило помогало стране благополучно переживать все кризисы и потрясения. Министры силовых ведомств скрежетали зубами, деля оставшиеся крохи, но ни кто серьезно не покушался на защищенные статьи бюджета. Все понимали, этот закон работает на будущее, поддерживает стабильность в стране и приносит колоссальные дивиденды в виде огромного научного потенциала, высокого уровня жизни и лояльности граждан. Кроме того, социальная защищенность, высокий уровень жизни, бесплатные образование и медицина, этническая однородность обеспечивали крайне низкую преступность и отсутствие разрушительных центробежных сил, всегда возникавших в многонациональных государствах. Благодаря чему страна экономила на полиции и внутренних войсках.

Присутствовавший на совещании министр финансов уколол «звездного Асмуда» (прозвище было заработано благодаря долгой службе на флоте) тем, что до сих пор не решена проблема пиратов. Стрела прошла мимо цели, Асмуд Олегович был поглощен спором, с пеной у рта доказывая жизненную необходимость выделить еще пять-шесть триллионов. Но это замечание разворошило рану в душе Бравлина. Полгода назад пропал Всеслав, СГБ установила, что он завербовался на пиратский рейдер и с тех пор ни разу не выходил на связь. Директор Службы Владислав Демин считал, что агент просто не может дать о себе знать и спокойно работает, накапливая информацию и подбираясь к передатчикам пиратских крейсеров. Но, тем не менее, неизвестность давит сильнее, чем самые плохие известия.

После исчезновения Всеслава Демин рекомендовал своим агентам при благоприятных обстоятельствах идти на вербовку пиратами. Месяц назад еще один оперативник воспользовался «благоприятными обстоятельствами»: неф, на котором он летел, был захвачен рейдером. Человек пошел на вербовку и исчез. О нем тоже не было ни каких известий.

Пульсирующий тревожный сигнал вырвал князя из состояния отупляющей задумчивости. Бравлин вздрогнул и бросил недоверчивый взгляд на лежащий на столе ППС-17 МС «персональный пункт связи» небольшой чемоданчик, в котором помещались мощный надпространственный передатчик, компьютер и термоядерный блок питания. Устройство обеспечивало устойчивую связь в радиусе 200 парсеков и использовалось как экстренный канал передачи информации. Не более ста самых доверенных людей знали код-пароль и могли связаться с князем через ППС.

Бравлин Яросветович открыл крышку и включил прибор. На экране возникло лицо Всеслава, за ним виднелась рубка небольшого корабля, малотоннажного нефа или пакетбота.