— Значит, Райс не пожелал подчиниться моим указаниям? Из этого молодого человека в конце концов выйдет примерный гражданин, но в настоящее время, боюсь, он находится на уровне дикаря.

— Я бы назвал его атавистическим существом, — заметил Ньютон.

— Да, он, конечно, варвар, но варвар сильный, — напомнил ему профессор. — В его отсутствие нам с тобой, Ньютон, придется поработать.

— То есть ты имеешь в виду меня, шеф. Ты уже вышел из того возраста, когда сражаются с маньяками.

Элен подумала, что эти слова могли бы обидеть профессора.

— Мой мозг к вашим услугам, — сказал он. — К несчастью, я смог передать своему сыну только его небольшую часть.

— Спасибо, шеф, и за помощь, и за комплимент. Но боюсь, что в данном случае знание формулы отравляющего газа совершенно бесполезно. Нам нужна грубая сила.

Профессор слабо улыбался.

— Мой мозг, который ты недооцениваешь, может оказаться козырем в этой игре. Симона знает, что Райс ушел?

— Да, — ощетинился Ньютон. — Ну и что?

— Это твое дело.

— У нее болит голова, — вмешалась Элен. — Мистер Варрен просил меня посидеть с ней.

— Превосходная мысль, — заметил профессор. — Но не забывайте, что моя невестка — темпераментная особа. Ни в коем случае не раздражайте ее.

Элен поднялась в Красную Комнату. Услышав сдавленные рыдания, она остановилась у двери. Поскольку никто не ответил на ее стук, она вошла без приглашения и увидела, что Симона лежит на кровати, спрятав лицо в подушки.

— О, ваше чудесное платье! — воскликнула девушка. — Вы же его испортите!

Симона подняла залитое слезами лицо.

— Я ненавижу это платье! — огрызнулась она.

— Тогда снимите его. Во всяком случае, вы будете чувствовать себя свободнее в пеньюаре.

Девушка долго выбирала в обширном гардеробе Симоны замену ее вечернему туалету. Не желая признаться себе самой, она почувствовала зависть, увидев такое множество красивых платьев.

— Какие чудесные у вас вещи! — сказала Элен, подходя к кровати с выбранным пеньюаром, еще более воздушным и нарядным, чем вечернее платье.

— Какой толк от всего этого? — с горечью спросила Симона. — Их не увидит ни один мужчина.

— А ваш супруг? — напомнила Элен.

— Я сказала — мужчина!

— Дать вам аспирин от головной боли?

— Нет, — ответила Симона. — Я действительно отвратительно себя чувствую. Но голова тут ни при чем. Я просто ужасно несчастна.

— Но ведь у вас все есть!

— У меня есть все. Но нет ничего, чего бы мне хотелось… Вся моя жизнь была сплошной жертвой. Если я чего-нибудь захочу, у меня это немедленно отнимают.

Она села и уютно устроилась на кровати, приготовившись к откровенному разговору.

— Стефан Райс когда-нибудь ухаживал за вами? — спросила она.

— Нет, — ответила Элен. — Но если бы ухаживал, я бы вам не сказала. Такие вещи надо держать в тайне.

— Но, милочка, как это сделать? Люди ведут светскую жизнь, ходят на балы, в рестораны и так далее. Тут без мужчины не обойтись.

— Я думала не о вас. Я, естественно, говорила о себе.

— О вас? Разве у вас есть любовник?

— Конечно! — небрежно ответила Элен. — Очень жаль, но я больше интересуюсь своими делами, чем вашими. Для меня вы представляете просто определенный тип женщины.