- Бессонова! Бессонова! - бесновался Борис Семенович, пока я грезила о море, куда мы с моей подругой и коллегой Сашкой должны были отправиться через восемь дней. Отпуск был заслуженным, давно оговоренным, и я не сильно волновалась, что он может сорваться из-за острого недовольства шефа моей последней сделкой. Точнее - ее провалом. - Бессонова! Ты меня вообще слышишь?! Такое чувство, что я говорю с роботом!

   - Да, Борис Семенович, - скорбно отозвалась я.

   - Бессонова, ну это ни в какие ворота! - Шеф подпрыгнул на месте на полметра, удивив меня своей физической подготовкой.

   Кто бы мог подумать, что низенькому и упитанному Однорогу, доступны такие акробатические номера. Жаль, что он у нас не звезда, а то можно было бы его в шоу про цирк пристроить. Глядишь, вздохнули бы спокойно, пока Однорог на манеже кульбиты разучивал и тигров дрессировал. А при удачном стечении обстоятельсв один из тигров бы его и схомячил. Желательно - в прямом эфире, чтобы весь наш офис успел насладиться зрелищем.

   - Ну ты, Бессонова!..

   От моего безучастного вида шеф сдулся, как воздушный шарик, и даже костюм, казалось, стал ему велик. Хорошо еще, Однорог мысли читать не умеет, а то я как раз примеряла ему на голову колпак клоуна и пришла к выводу, что Борис Семенович просто создан для роли Тарапуньки. Или Штепселя. Да и псевдоним ему придумывать не надо, одна фамилия чего стоит!

   - Знаешь что, Бессонова!.. - Не дождавшись от меня искреннего раскаяния и приступа самоуничижения, босс устало махнул рукой. - А иди ты, Бессонова!..

   Я хотела было невинно уточнить: "В бухгалтерию, за премией?", но решила не доводить Однорога до инфаркта, а себя - до увольнения. Зарплата мне была очень нужна ввиду начинающихся распродаж, тем более, что я уже присмотрела себе парочку лакомых вещичек. Поэтому я только развернулась на шпильках и шагнула к двери, ухватившись за ручку, как за спасательный круг, который вынесет меня на берег.

   - Ты куда, Бессонова? - поразился Однорог у меня за спиной.

   - Так вы же меня сами... послали, - с вежливой улыбочкой обернулась я.

   - Но я еще не уточнил, КУДА именно! - Однорог мстительно сверкнул глазами и зашуршал бумагами, выискивая среди множества факсов нужный.

   Если бы за четыре года работы под его началом я не убедилась в категорическом отсутствии у шефа чувства юмора, я бы поклялась, что в его словах явственно прозвучал сарказм.

   Однорог тем временем хмурил бровь, быстро перебирая бумаги. Потом отложил их в сторону, недовольно скосил глаза, изобразил напряженную умственную деятельность и с радостной ухмылкой провалился под стол, вернувшись через секунду с мятой бумагой в руке. Он удовлетворенно разгладил ее и протянул мне, лучась от сознания собственной подлости.

   - Вот!

   Я с опаской взяла факс, выуженный из мусорной корзины, настороженно впилась в него глазами и мысленно застонала. Так далеко меня еще не посылали! Полуаварийное здание бывшей фабрики в районе Котловки, которое владельцы наивно мечтали продать под торговый центр или офисное здание. В такой-то глуши?! В первую минуту я дрогнула и хотела просить у Однорога пощады, но потом расправила плечи и с достоинством приняла свою участь. Не дождется!

   - Надеюсь, ты понимаешь, Бессонова, что это твой единственный шанс реабилитировать потерю такого ценного клиента, как госпожа Горячкина? - нервно поинтересовался Однорог, недовольный моим безучастным отношением к его подлянке.