– Счастливо, ребята. Девушки, надеюсь, вас довезут?

– Разберемся…

Они вернулись к столику, но тут опять громко заиграла музыка и все начали танцевать.

Возвращались домой на мотоциклах. Дженнифер села за спиной Мишеля, не показывая вида, что ей страшно. Когда мотоцикл рванулся, она стиснула зубы и стала шептать смешную молитву, которой ее научила няня в детстве: «Иисус Христос, люблю тебя, спасай меня, не бросай меня». Но потом страх прошел. Ветер бил по ногам, а голова была зажата шлемом, как двумя крепкими кулаками. Дженнифер даже не успела перевести дух, как они уже встали возле их дома. Она слезла с мотоцикла. Ноги у нее подкашивались и дрожали мелкой дрожью. Шлем никак не хотел сниматься. Мишель осторожно расстегнул его на подбородке и медленно стащил с ее головы.

– Давайте зайдем к нам… Посидим немного. Я вас приглашаю.

Ребята неожиданно сразу согласились.

– Кофе сваришь? – спросил ее Мишель. – А то мы, кажется, выпили лишнего. Надо посидеть немного, это точно.

Ребята вошли в темную прихожую, Дженнифер бросилась включать везде свет.

– Роза, можно тебя… – шепнула она подруге. – Я не умею варить кофе. Помоги.

– Дай им растворимого. Чего там уметь…

– У нас его нет. Мама считает, что его пить вредно. У нас только зерна.

– У тебя же кофеварка.

– Я не умею ею пользоваться.

– Ты чего, того? Больная на голову? Учись, пока я жива…

Пока девушки возились на кухне, молодые люди отдыхали в гостиной.

– Ну и как тебе малышки? – спросил Леон. – Смешные, прикольные…

– Да уж очень маленькие. Я не люблю детский сад. Чего с ними делать? Покатаем пару раз, а дальше? Сводим в зоопарк?

– Да ладно, какие они маленькие, они уже совершеннолетние. Эта Роза такая отвязная, еще чуть-чуть – и она будет готова для беседы вплотную.

– А у меня такое чувство, будто я опять пошел учиться в среднюю школу. Дискотека, кино… дежавю.

– Ладно, не умничай. Чем еще заниматься с девицами? Обязательная культурная программа. А, кстати, чем плох зоопарк? Подводишь ее к вольеру с тигром…Ой, боюсь! И кидается тебе на грудь. Или стоишь перед клеткой. А там обезьянки трахаются. Сразу поймешь по реакции, чего от нее ждать в ближайшие полчаса.

– Мне надоело снимать девочек для элементарного траха. Как будто один и тот же диск ставишь. Быстро надоедает. Хочу влюбиться, страдать, сходить с ума.

– А ты вообще как, на учете не состоишь? Может, ты стихи пишешь?

– Нет, но, говорят, все пишут, когда влюбляются.

– Я не верю в любовь. Вернее, в мужскую. Самовнушение. Мы в нее играем. Потому что так принято. Просто желание обуревает, сначала он встает, потом мозги встают раком, а потом все снова возвращается на место. И опять нет никакой любви. На море штиль. Любят только женщины, это у них одна из форм материнского инстинкта.

В это самое время кто-то отворил входную дверь. На пороге стояла Рейчел.

Мишель сразу вскочил на ноги. Леон, глядя на друга, тоже медленно поднялся с места.

– Здравствуйте, мэм. Нас пригласила Дженнифер…

– Я поняла. Очень приятно. Я ее мама. Извините, что приехала раньше времени. Но я вам не буду мешать, так что сидите. – Рейчел прошла на кухню.

Там шипела кофеварка, а девушки ставили на поднос чашки.

– Мама, Леон кузен Розы, а Мишель его друг. Они очень хорошие…

– Чем они занимаются? Байкеры девушек воруют, я кино такое видела.

– Клянусь, миссис Бевис, это они с виду такие. А так они простые домашние парни.

– Да нет, они как раз с виду ничего…

– Леон учится в колледже, где-то там подрабатывает, а Мишель… Я сейчас спрошу.