Он невольно вздрогнул, когда прямо на него надвинулась чудовищная неживая харя с плоскими стеклянными глазами и металлической круглой коробкой вместо рта. Через секунду он понял, что лицо человека в каске просто закрыто противогазом, но первое впечатление было шокирующим.

– Виноват! Служба радиационной и химической разведки. Сержант Гаркуша. Убедительно прошу всех пассажиров выйти из машины.

– В чем дело? – заволновался Василевский. – При чем тут разведка? Мы едем домой. За вторым поворотом – наш поселок. По какому праву вы останавливаете частный транспорт?

– Виноват! – жестяным, дребезжащим голосом повторил противогаз. – Я не уполномочен. Командир все объяснит. Но из машины придется выйти. Приказ.

Василевский почти в полный голос выругал идиотские приказы и армейскую тупость, но из машины все-таки вылез. Елена вначале посчитала, что к ней армейские приказы никак относиться не могут, тем более что ее красивое вечернее платье могло запачкаться на сырой обочине, но когда заметила, что следом за жутковатым сержантом из темноты появились еще две мужские фигуры, стройные, широкоплечие, в офицерских погонах, сердце ее дрогнуло, и она тоже покинула машину.

Вслед за мужем она шагнула вперед, поближе к молодым офицерам, но тут ее ждало большущее разочарование. Оба красавца были также облачены в кошмарные противогазные маски и вблизи походили то ли на пришельцев, то ли на тварей, поднявшихся из бездны. И разговаривали они такими же безликими противными голосами, дребезжащими на каждом звуке из-за встроенной в противогаз мембраны. Правда, они оказались куда любезнее и разговорчивее своего подчиненного.

Первый из них, капитан в ладно подогнанной форме, даже предупредительно взял Елену под руку и успел сделать комплимент ее эффектной внешности. Комплимент был не слишком изящный да и через мембрану звучал довольно смешно, но все-таки это было лучше, чем ничего.

Василевскому никто комплиментов не делал, но и с ним офицер разговаривал уважительно, хотя и строго:

– Приношу свои извинения, граждане, – продребезжал он сквозь металлическую коробку, которая располагалась там, где полагалось быть рту. – Но в данном районе произошла утечка радиоактивных материалов. Наша группа контролирует местность в районе семи километров. Ситуация сложная, поэтому очень прошу проявить понимание.

– Что за чертовщина? Какая еще утечка? Чего вы вообще от нас хотите?! – занервничал Василевский. – Надеюсь, вы не собираетесь призвать нас в ряды добровольцев по очистке местности от радиации?

– Ну что вы, как можно? Совсем нет. Мы проводим выборочный дозиметрический контроль. Это недолго. Только придется подняться в автомобиль. Немного неудобно, но все это делается в целях вашей безопасности.

– Что за идиотизм! – взорвался Василевский. – Какой, к черту, контроль? Плевать я хотел! С нами все в порядке. Мы уезжаем. Разговор окончен.

Из-за спины капитана выдвинулся второй офицер – на погоне три маленькие звездочки – и с упреком сказал:

– Нехорошо, гражданин! Несознательно поступаете! Должны помогать вооруженным силам. Всего-то пять минут! Получите от нас талон и следуйте дальше. Нужно ведь думать не только о себе, но и о стране в целом.

– Что за бред! Это невероятно! Вы что, не видите – мы спешим, мы в хорошей одежде, мы…

– Это займет совсем немного времени, – настойчиво повторил старший лейтенант. – Вы же мужчина! Должны понимать – у нас служба. Сами-то служили?

– У меня гипертония, – буркнул Василевский. – С молодости. Но какое это имеет значение?

– Абсолютно никакого! – подхватил капитан.