Тина замечательно готовила, просто великолепно, и любила это занятие, среди друзей и знакомых ходили легенды о ее кулинарных способностях. Щи были одним из фирменных блюд, на приготовление которых уходила масса времени, но результат всегда получался превосходным и стоил многочасовых усилий. Этими знаменитыми щами можно было вылечить даже самое злое похмелье. На них собирались целые компании, которые постепенно исчезли с появлением в ее жизни Алексея. Но стоило ему уехать в командировку или в отпуск, друзья, узнав, что она готовит свои щи, съезжались к ней в дом, привозя водочку, грибочки и соленые огурчики, превращая ужин в посиделки до утра, со смехом, песнями и тихой радостью.

В дверь опять позвонили. Ах ты боже мой! Ну кого там принесло еще?

Пришел их участковый, весьма колоритная личность, надо отметить. Звали его Тарас Петрович Кучеря. Маленький, толстенький, кругленький, с пышными хохлацкими усами, с хитрым прищуром глаз. Улыбчивый усталый служака, лет под пятьдесят.

— Я опять к вам, Валентина Игоревна! — как бы извиняясь заранее, начал он, забыв поздороваться.

Тина раздражилась: ну не до него ей сейчас было, не до его разговоров и разборок, жалоб и кляуз соседей друг на друга! Она постаралась унять всплеск раздражения. Все-таки его работа довольно тяжелая, и не по своей воле и удовольствия ради он таскается по домам.

— Проходите, Тарас Петрович, — смирившись с неизбежным, пригласила она.

Они прошли в кухню. После небольшого препирательства в прихожей по поводу снимаемой обуви участковый таки разулся, невзирая на все Тинины отговоры, и в одних носках прошлепал за ней в кухню. Он уселся на стул весьма основательно, положил на стол папку и принюхался к запаху готовящейся еды.

— Мастерица вы готовить! Наслышан! — похвалил с явной долей подхалимства.

— А про это-то вы откуда знаете? — удивилась Тина.

— Так по специфике своей службы я о многом осведомлен! — хитро прищурился участковый.

— Хотите щей, Тарас Петрович? Им, правда, еще потомиться надо, но они уже готовы, — предложила Тина.

— Хочу! С превеликим удовольствием!

Тина налила большую тарелку и поставила перед ним, выставила на стол сметану, плетенку с хлебом, нарезанным толстыми ломтями, как и положено к такой еде.

Тарас Петрович умудрялся есть и говорить одновременно.

— Я по поводу вашего соседа Олега. Жалуются на него жильцы, мол, музыка громкая до полночи, гости постоянно, шум. Что, балует парень?

— Да бросьте вы, Тарас Петрович, все же знаете! — отмахнувшись от его слов, поморщилась Тина. — Замечательный мальчишка! Такая трудная семья, а он не пьет, не колется, по притонам не шатается. В институт поступил, работает! И ребята к нему нормальные ходят, не шантрапа какая-нибудь. А что музыка громко, так они же молодые — тихо не умеют! Вы вот, когда молодой были, тоже, наверное, на всю округу музыку включали?

— Было дело, — признался он. — Значит, ничего криминального?

— Да вы лучше меня знаете!

— Проверить я должен, — сделал упор на должностных обязанностях участковый.

Он доел, неспешно, с аппетитом, не отказался и от добавки, нахваливая ее мастерство. Они поговорили о происшествиях в округе, соседских сварах. Тарас Петрович пожаловался на жизнь, маленькую зарплату, огромный участок, повздыхал и наконец отбыл, поблагодарив за щедрый обед и понимание его проблем в целом и в частности.

Проводив его, Тина с удовольствием поела сама, первый раз за все время по-настоящему пообедала. С удивлением обнаружила, что, по обыкновению, приготовила очень много, на большую компанию, и прикинула, что с этим делать.