– Я знаю, кто такой сисадмин, – сказал Питер.

– Мои клиенты – маленькие компании или частники, им ни к чему штатный сотрудник. Но моя специальность, моя ниша – случаи, где крайне важны секретность и безопасность.

– Ты работаешь на бандитов, – заметил Питер.

– Как и ты.

– Вот это мне уже совершенно неинтересно, – объявила Зула.

Чонгор взглянул на нее с любопытством и сожалением.

– Системное администрирование?

Зула помотала головой и стукнула кулаком в кулак, посмотрев по очереди на Питера и Чонгора. Ее, похоже, поняли, и она продолжила:

– В общем, на тебя вышел Уоллес и сказал: «Нужна защищенная почта и без лишних вопросов».

– Точно так. Я знал, что он работал на Иванова. С другой стороны, бухгалтер-шотландец из Ванкувера – ну какие с ним могут быть проблемы? – Негромко хохотнув, Чонгор шлепнул себя по бедрам, надеясь, что остальные оценят иронию и тоже немного посмеются.

Питера не проняло – он спросил:

– Кто такой Иванов? Какую работу для него выполнял Уоллес?

Чонгор внезапно почувствовал усталость, откинулся в кресле и потер глаза.

– Я шесть лет проработал на этих людей, прежде чем увидел Иванова. Однажды тот заявился в Будапешт, сводил меня на хоккей, потом в ресторан – вот тогда стало ясно, кто у них главный.

– Но было поздно.

– Да, я уже слишком много знал. В России есть несколько групп вроде той, в которую входит Иванов; одни – как, например, его – из этнических русских. Другие из чеченцев, узбеков – да мало ли из кого. Русские группы существуют очень давно – наверное, со времен Ивана Грозного. Если вы член такой группы, то проводите в ней всю жизнь.

– О да, это серьезно, – фыркнул Питер.

– Прошу прощения?..

– Какая у гангстеров средняя продолжительность жизни? Лет тридцать?

– Все как раз наоборот. Именно потому, что их деятельность в основном скучная и однообразная, многие умирают от старости. А это проблема.

– Проблема?

– Для Иванова – да.

– То есть как?

– У подобных групп всегда есть фонд, называемый общак, – общий резерв, который используют на самые разные цели, в том числе как страховые деньги.

– Страховые?! Хочешь сказать, русские мафиози платят из них стоматологам?!

Чонгор пожал плечами.

– Не понимаю, что в этом удивительного. Если у человека болят зубы, их надо лечить, и род занятий тут ни при чем. Стоматологам платят из общака. За его же счет живут те, кто вышел на пенсию. Ну и, само собой, из общака финансируют… – Чонгор обвел взглядом салон, – операции.

– То есть мы сейчас гости общака, – заметил Питер.

– Да, но вряд ли с общего одобрения.

– То есть?

– Мне кажется, Иванов попросту стащил деньги на аренду этого самолета. Потому что обычно эти ребята таких операций не устраивают. В основном они ужасно консервативны как инвесторы, и подобных заскоков у них не бывает.

Питер фыркнул.

– Пенсионный фонд есть пенсионный фонд, – заметила Зула.

– Именно, – подтвердил Чонгор, оборачиваясь к ней. – Общак по большей части вложен в приличные финансовые инструменты. А Уоллес, он… мне не хватает словарного запаса…

– Инвестиционный управляющий? – подсказала Зула.

– Он управляет инвестиционными управляющими – распределяет фонды своих клиентов между профессиональными менеджерами, оценивает их эффективность и по необходимости переводит деньги с одного счета на другой.