Ходили слухи, что Гурский голубой, слишком скромный образ жизни для внезапно взошедшей звезды рекламного бизнеса он вел. Неженатый, он не устраивал романтических загулов, не шатался по ночным клубам. Не менял как перчатки актрисок, не увлекали его и начинающие девушки-модели, готовые расплачиваться телом, лишь бы подняться выше на пару ступенек.

В рекламном деле он действительно был мастером. Идеи его отличались простотой и без промаха били в десятку. Отдача от его реклам была гораздо выше, чем от продукции конкурентов. Считалось, что он интуитивно нащупывает какие-то струнки в душах обывателей: хотя его произведения и не отличались броскостью, они обладали отменной пробивной силой, дырявили сознание, как дрель, призывая покупать, вкладывать, пользоваться... Но Гурский не просто обладал интуицией и чувствовал, как надо работать с людскими умами. Он владел какими-то знаниями, которыми не владеет никто. И его рекламы были начинены ловушками, действующими на подсознание, приковывающими внимание зрителя к рекламному предмету. А еще они были переполнены информационными вирусами. Рудольф Гурский был искомым "подселенцем" в агентстве "Сфера". После допроса Юрика сомнений в этом у нас не было никаких.

Гурский жил на юго-западе около гостиницы "Турист".

Элитный район, хоть и у черта на рогах. Издавна здесь селились дипломаты и торгаши. А теперь его облюбовали бизнесмены. Количество иномарок за последние годы сильно прибавилось, равно как прибавилось и мусора, беспорядка.

Со слов Юрика, Гурский пунктуален до безобразия. В восемь часов он выходит из своей квартиры, садится в зеленый "ниссан" и едет в центр на работу. Ежедневно, пробираясь по переулкам, на одной из улочек рядом с Мясницкой он останавливается, покупает пачку газет и сигареты "Ява" - других не признает. Перекидывается несколькими словами с пожилой торговкой газетами - бывшей заслуженной артисткой из Малого театра. Актриса - достопримечательность района, и киношный люд из фирмы "Сфера" иногда заглядывал к ней перемолвиться о старых временах, когда кипела театральная жизнь и сыпались на сцену цветы, толпились поклонники. Гурский же взял это за правило.

На точки мы выставились под утро. Задача была простая - проследить за Гурским от дома, проверить, не приклеились ли к нему "прилипалы", а потом при удобном случае умыкнуть его. Центральным опять был квадрат Горыныча. Инок пытался засечь наружку_ противника, если она есть. Шаман - на дальнем прикрытии. Шансов нас проявить у Гурского не было никаких. Да и его друзьям филерам или телохранителям, если они за ним ходят, - придется попотеть. В своих ребятах я уверен. Мы вычислим противника раньше.

Две "линзы" передавали на экран четкое изображение. Ночью ветер разогнал тучи, и поутру солнце выползло на чистое, изумительно голубое небо. Царила обычная утренняя суета. Родители тащили сонных детей в школы и детские сады. "Новые русские" загружались в "мерседесы" и "вольво", реже - в "волги" и "жигули". Вон шестисотый "мерс", сзади "ауди" с "быками" в камуфляжной форме повезли на службу тучное и пассивное тело президента банка "Меридиан". Вон из другого крыла вышел бодрой походкой Гога - грузинский вор в законе, вынужденный пребывать ныне в Москве. Он что-то не поделил с другим вором в законе, маразматически вознесенным в руководители Грузии Джабой Иоселиани, и оставил родные края... Где же ты, Гурский? Не опаздывай.

А вот и он. Протер тряпкой лобовое стекло.