Большое помещение делилось перегородкой на две части. Люди, сидящие в той половине, могли видеть перед собой лишь зеркало. У меня была возможность полулежа в продавленном кожаном кресле созерцать их всех. Я имел на это право. Меня же имел право видеть лишь один из троих - грузный, в годах, руководитель центра Вельямир Острогин. Мы знали друг друга много лет. Наума Севастьянова, начальника исследовательско-аналитического сектора, я тоже знал давно. В одностороннем порядке. Третьего, похожего на героя-любовника из голливудских мелодрам тридцатых годов, одетого в дорогой, тщательно отутюженный костюм, я вообще не знал. И знать не хотел. Люди с подобной внешностью вызывают у меня невольное чувство отчуждения: мне кажется, они годятся только на то, чтобы демонстрировать одежду в витринах магазинов вместо манекенов.

- Семен Лукницкий, начальник информационно-разведывательного сектора, представил красавчика Острогин.

- Где Уран? - спросил я с предчувствием беды.

- Погиб. Неделю назад.

Жалко... Уран погиб. Руководители секторов Центра просто так не погибают. Как он погиб? Такие вопросы задавать не принято. Если надо, мне все скажут.

- Рак на горе свистнул, и мы понадобились? - едко осведомился я.

- Понадобились, - кивнул Остроган. - Очень понадобились.

- Никак, вторжение из космоса ожидается? Все остальное мы уже проспали.

- Вторжение. - Остроган пожевал длинную гаванскую сигару. Сколько я его знал, он пыхтел отвратительными сигарами, жевал их, катал в пальцах; когда он держал сигару во рту, то напоминал Черчилля. Где мой начальник пристрастился к сигарам? Этот вопрос мне давно хотелось задать.

- Может, и вторжение, - кивнул Острогин. - Послушай-ка нашего главного ученого мудреца.

- Полтора года назад мы включили в число приоритетных проблем информационную безопасность общества, - начал Севастьянов, говорил он назидательно и спокойно, как лектор, вдалбливающий очевидные истины тупым студентам. - Наметили ряд исследований по теме "И. радиация". Информационная радиация. Ведь воздействие на общество и конкретного человека через средства массовой информации порой опаснее проникающей радиации.

- Ну да, культ насилия и секса в кинематографе. Разлагающее воздействие на молодежь, - усмехнулся я. - А тут еще "Дикая роза" подоспела.

- То, что влияние массовой культуры на общество существует - в этом сомневаться глупо. - Севастьянов потрепал пальцами рыжую бороду, которая делала его похожим на извозчика с фотографии в книге Гиляровского "Москва и москвичи". - Рост агрессии, нервозности в обществе, частично рост преступности можно отнести за счет смакования темных сторон человеческого поведения на экранах и в печатной продукции. Маскультура работает сегодня на снижение этических норм, размывание грани между можно и нельзя. Компьютерные игры снижают критичность, коммуникабельность, эстетическое восприятие, оказывают невротическое действие и тоже приводят к росту агрессии. Негативные процессы в обществе в связи с неблагоприятными воздействиями массовых информационных структур весьма значительны. Необходимы срочные меры. Но... Мы знаем, с чем имеем дело. С этим злом можно бороться. Оно на виду. Кроме того, в сознании человека есть компенсационные механизмы, не позволяющие вернуться к пещерному уровню. Личность человека более-менее стабильна, несмотря на неблагоприятную информационную экологию. Но, оказывается, есть нечто гораздо более худшее, чем дядя Скрудж или маньяк-убийца с бензопилой из Голливуда. Есть нечто, угрожающее стабильности личности напрямую.

- О чем речь? - спросил я с интересом.

- Если позволите, несколько слов о самой природе "И. радиации". Способах информационного поражения человека.