— Вы можете это сделать сейчас. Прогулка займет у вас немного времени, вы успеете вернуться раньше, чем закипит чай. Только куртку снимите, пусть просохнет.

Липатов скрылся в лесу. Зина поставила на огонь котелок и подняла с колоды небрежно брошенную куртку.

Встряхнула и опять услышала: что-то звякнуло в кармане, на этот раз слабо и приглушенно.

Залезть в чужой карман? Зина стойко выдержала искус, повесила куртку на колышек, вбитый в стену.

Занимаясь приборкой в хижине, она заметила на полке черный футляр индикатора. Это было странным: то Липатов не расставался с ним даже ночью и вдруг отправился в лес без него. Лампочка в индикаторе не зажигалась, сколько Зина ни нажимала кнопку. Казалось, индикатор выполнил возложенную на него работу и стал уже не нужен.

Зина вспомнила о ночном походе Липатова, и опять какие-то сомнения появились у нее.

Она вернулась к куртке.

Постояла возле, заложив руки за спину, словно удерживая себя от поступка, который у порядочных людей относится к числу весьма неблаговидных. Однако, оправдываясь тем, что действует не в личных интересах, сняла куртку с колышка и, сунув руку в карман, нащупала небольшой сверточек.

В носовой платок были завязаны продолговатые Позвякивающие предметы. Они и на ощупь походили на чайные ложечки.

Если уж сказал «а», то говори и «б» — Зина распустила узлы платка и увидела две стальные фигурные пластинки, соединенные вместе стальным колечком. Две тонкие никелированные пластинки с утолщениями на концах.

Если бы она была тем человеком, обязанности которого сейчас решила выполнять, то, возможно, догадалась о назначении этих пластинок. Но она не догадалась, тем более, что на разглядывание не оставалось времени. Липатов мог появиться с минуты на минуту. Быстро завязав платок, Зина сунула его обратно.

Что это за пластинки? И главное — откуда и как они очутились у Липатова. Раньше в кармане их не было, в этом она уверена. Значит, он нашел парашют… Тогда почему ничего не сказал?…

Вопросы появлялись один за другим. Ответа — ни одного. Зина все еще держала в руках куртку, совершенно забыв, что собиралась ее повесить. Рассеянно расправляла складочки на воротнике, пока, наконец, непривычное ощущение не протолкалось сквозь ворох взбудораженных мыслей.

Ее пальцы нащупали что-то круглое, что-то похожее на зашитую в материю пуговицу.

И неожиданно Зине пришла в голову сцена из когда-то читанного романа, где пойманный шпион раздавливает в зубах ампулу с ядом, зашитую в воротник его рубашки. Ситуация заполнилась своей трагичностью: нелегкая жизнь у диверсанта, каждую минуту чувствовать у своих губ запаянную в стеклянной коробочке смерть.

Но здесь, конечно, было что-то другое! Липатов диверсант? Зина попробовала усмехнуться… и не смогла.

И уже не раздумывая больше, вытащила нож, подпорола подкладку… На ладонь выскользнуло прозрачное стеклышко, величиною с ноготь большого пальца.

Цианистый калий. Яд, который убивает прежде, чем человек, раскусивший ампулу, успеет раскаяться в этом.

Затаив дыхание, Зина смотрела на крохотную стеклянную коробочку, заполненную прозрачной жидкостью, в которой шаловливо бегал пузырек воздуха. Жуткая находка сбила, спутала мысли. Но сомнения окончились — главная улика лежала на ладони.

Однако сделать выводы тоже было невозможно.

Липатов шпион?… Человек с такими чистыми, смелыми глазами. Нет, она не могла так ошибиться!… Вот он вернется и она спросит его прямо… Спросит… А вдруг он на самом деле?… Господи, ну что же делать?

Наконец, природная рассудительность пришла Зине на помощь. Так это или не так, а пока нельзя показывать своих подозрений. Нужно зашить ампулу на место.

А что если не зашивать?… Нет, этого сделать нельзя, Липатов может сразу обнаружить отсутствие ампулы, и тогда будет плохо.