Виктор торопился, потому как на рассвете границу начнут прочесывать армейские патрули. Здесь с этим строго. Периметр охраняют как зеницу ока, а в нарушителей сразу стреляют, без лишних вопросов. Скорее всего, это было вызвано тем, что где то там наверху стоял вопрос о вводе иностранного миротворческого контингента. На Совбезе ООН в открытую заявляют, мол, российские войска не в состоянии контролировать опасный объект. На что российские коллеги отрицательно качают головой и от «поддержки» деликатно отказываются. Виктор прекрасно понимал, что если политики не пускают в Зону иноземцев, значит, есть что держать в тайне.

Собравшись с силами, сталкер продолжил спуск. А ведь не лопни трос, он бы уже давно сидел внизу, грелся у костра и поедал шоколадные батончики. Послышался треск. Веревка не выдерживала человеческого веса.

«Вот сволочи! Так и знал, что обманут!» – он обругал прежних хозяев инвентаря.

Уже почти достигнув безопасного склона, Виктор отстегнул карабин и скатился по откосу к одной из сосен. Поднялся на ноги и отряхнулся. Перебежав через дорогу, он добрался до ограждения, за которым раскинулась Новосибирская Зона Отчуждения. Кордоны здесь был усилены вдвойне. И на постах не какие то пацаны призывники, которые автомат в руках не держали. Новосибирск охраняли контрактники, ветераны всех последних локальных конфликтов, начиная от Чечни и заканчивая Ближним Востоком. И если прорваться через кордоны из спиралей Бруно и гадкой «Егозы» было не так трудно, то проскочить минное поле – весьма и весьма проблематично.

Еще был вариант прорваться через речной кордон, но Виктор сразу отказался от этой затеи. Сплавляться вплавь по потоку, кишащему бог знает какими созданиями, не самая лучшая идея. Хотя течение бы привело его сразу к центральной части Зоны.

Сталкер сверился с часами. До рассвета еще несколько часов. В ночь вояки обычно носа в Зону не суют. Справившись с колючкой, сталкер пролез на ту сторону и углубился в чащу. По словам бродяги Сеймура, опушку леса вояки не минировали. Не прошел Виктор и пары метров, как ожил фонарь, загудел прибор ночного видения. Отсюда скала казалась бесконечно высокой и неприступной. Сталкера даже взяла гордость за проделанную им работу.

По правую руку оглушительно затрещало, и раскидистая ива под действием невидимой силы с хрустом переломилась пополам. Вдалеке затянули ночную серенаду ночные звери. Волки или бродячие псы. От этого воя кровь стыла в жилах. До сталкера донеслись приглушенные выстрелы, а следом загорланили динамики.

Виктор скинул рюкзак. В основном, он был набит «набором альпиниста», который теперь оказался ни к селу ни к городу. Планом его действий сейчас было добраться до тайника бродяги Сеймура и отсидеться. Он немного постоял, пытаясь проникнуться атмосферой Зоны. Здесь он чувствовал себя совсем иначе, чем там, за Периметром. И воздух… он был таким свежим, чистым.

– Ну, здравствуй, Зона… – подал он голос.

Скоро рассвет, и он не стал медлить. Если верить карте, его путь пролегал в самую чащу и уводил в заводь. Где то там, в теле старого земснаряда, бродяга Сеймур и схоронил свои пожитки. Больше всего Виктор переживал за оружие, без которого в Зоне как без рук. При себе у него был только самопал, выменянный у местных на столичные гостинцы. В Новосибирск с оружием не ходят. За ствол могут впаять до семи лет лишения свободы. А самопал оружием не считается. По головке, конечно, не погладят, но срока можно легко избежать. Правда, долго по Зоне с такой игрушкой не побегаешь. Да и заряд у Виктора всего один.

До тайника оставалось всего ничего: метров двести до устья реки, потом идти по направлению к заводи. Помня наставления бродяги Сеймура, Виктор честно пытался вначале высмотреть какие либо несоответствия на пути следования. К примеру, на месте гравитационной аномалии трава всегда примята.