В детстве Денис часто повторял, с укором указывая матери на сестру: «Зачем ты ее родила?» Потом, когда брат подрос, вопрос больше не задавал, но, судя по взглядам, поведению – так и не смирился с существованием младшей сестры на этом свете.

Впрочем, открытой агрессии по отношению к младшей сестре Денис никогда не проявлял, и за это ему тоже огромное спасибо.

Отец умер, они жили втроем в двухкомнатной квартире. Комната у матери, комната у Дениса, у Марии – свой уголок на кухне. А что, не у всех детей и собственный уголок имеется…

Когда Денис окончил школу, встал вопрос об армии… Тем более что в институт он сразу не сумел поступить. Но мать умудрилась всеми правдами и неправдами спасти сына от армии. Служить брата не забрали, но и работать он тоже не пошел. Еще два года подряд Денис пытался поступить все в тот же, очень известный вуз – мечтал стать архитектором. Не поступил, хотя на все это опять же были потрачены последние семейные деньги. Поступил, наконец, в другой вуз, тоже архитектурный, но попроще, снизив планку требований.

Денис учился в нем и страдал – не то. Не то, что он хотел. Все не то и не так. Опять он обделенный, бедный и несчастный.

Друзей и в институте не завел. С девушками отношения тоже не особо ладились, поскольку, по его мнению, «современные девицы – корыстные».

После вуза работать по специальности Денис тоже не особо стремился, ибо даже эта, относительно творческая специальность – требовала нахождения в коллективе, общения с людьми – строителями и заказчиками. Поэтому дольше двух-четырех месяцев Денис нигде не задерживался.

Постоянно нервный, раздраженный, с недовольным, несчастным лицом – вот таким видела его младшая сестра. Сидел вечерами и в выходные в Интернете, шпарил пальцами по клавишам – яростно с кем-то спорил в Сети, выяснял отношения (поскольку не умел, да и боялся делать это в реале).

Кажется, брата очень уязвляло то, что Мария с первого раза поступила в МГУ. Училась там вообще без проблем. А когда потом успешно, с красным дипломом, окончила свой вуз – он вообще перестал разговаривать с сестрой, лишь иногда оставлял записки на холодильнике, составленные все в той же обезличенной, неопределенной форме.

Мать была полностью в его власти, зависима даже от взмаха его ресниц, от интонации, от того, в каком настроении сын встал утром. На Марию она внимания не обращала («ты и так проживешь», «тебе-то хорошо», «тебе просто по жизни везет!», «у тебя-то таких проблем нет», «ты все равно не понимаешь», «тебе этого все равно не надо», «ты девушка, за тебя муж все решит» и т. д. и т. п.).

Даже тогда Мария еще надеялась, что мать в глубине души все-таки любит дочь. Что она – действительно беспроблемная девочка, что у нее и так все получится, а вот Денису никто ничего на золотом блюдечке не принесет.

Потом мать заболела. Сразу, и без надежды на выздоровление. Два месяца Мария ее выхаживала. Для этого пришлось уволиться с работы. Мрачная, недовольная мать едва терпела дочь, брезгливо морщила губы, с отвращением принимая помощь. Улыбалась слабыми, истончившимися губами лишь тогда, когда появлялся рядом Денис.

Тот обычно приходил по вечерам, после работы (кажется, нашел наконец хорошее место, где ему нравилось), в комнату матери, стоял рядом с кроватью, молча, скрестив руки – минут пять, десять, затем похлопывал мать ладонью по руке и произносил напряженным, сдавленным голосом: «Ты держись, мам».